"Путинята", ...ть
Желание лизать барскую жопу прочно сидит в наших людях!
"Путинята"
Нашей Родиной Россией
Дядя Путин управлял.
"Быть стране великой, сильной", —
Он однажды помечтал.
Только, как без ребятишек?
Маловато их у нас!
Прочитал он много книжек
И издал стране приказ:
"Каждой маме по ребенку?!
Это мало!.. Надо двух!"
И теперь в родной сторонке
Появились детки вдруг.
Много их: Они красивы.
Как цветочки, там и тут.
Малышей теперь в России
ПУТИНЯТАМИ зовут!"
Как "здорово", правда?
Давайте уж, не останавливайтесь! Прославляйте вождя в именах детей своих!
Желательный список имён для новорожденных путинят:
Быкап — «быть как Путин»
Вертивлас — «вертикаль власти»
Влапунал — «Владимир Путин — наш лидер»
Моргозедир — «мои родители голосуют за "Единую Россию"»
Пуповжим — «Путин поцеловал в живот мальчика»
Спузавозрос — «спасибо Путину за возрождение России»
Даздрапут — «Да здравствует Владимир Путин»
Владипут — «Владимир Путин»
Фракер — «фракция Единая Россия»
Сиросер — «Сильная Россия–Единая Россия»
Завсор — «Замочим в сортире»
Плапупорос — «План Путина — победа России»
Славрос — «Слава России»
Плапут — «план Путина»
Похер — «Путин охраняет единство России»
Пуппобер — «План Путина — победа России»
Едирассия — «Единая Россия»
Двина — «движение "НАШИ"»
Непреместа — «невестой Президента мечтаю стать»
Мумерамка — (этнич.) «мужчина мечты — Рамзан Кадыров»
Трестона — «третий срок — только начало»
--
РОДИНА
Бодрой поступью идем,
Шарики надуты --
Мы родились в той стране,
Где родился Путин.
Песня громкая летит
О ЕдРа победе --
Мы родились в той стране,
Где рожден Медведев.
Над землею высоко
В небе над державой
Реет наш трехцветный стяг
Очень величаво.
Также реет над землей
Герб наш двухголовый,
И гордиться мы своей
Партией готовы!
---
"Российский народ — самый мудрый народ:
И мудрых людей в Президенты зовёт.
Наш Путин велик. Его время рассудит.
Надежды луч дарит он тысячам судеб.
Твоими делами Россия живёт,
А вместе с Россией — российский народ.
Глава государства — любимый, родимый,
Мы смело идём за тобою, Владимир.
Ты мудрый политик, ты сильный мужчина
Народ тебя выбрал по этим причинам.
Ты цепь оборвал президентов бездарных,
За это вдвойне мы тебе благодарны.
Военный талант, деловитая смётка:
Ты правишь страной справедливо и чётко.
Ты дал демократии верный залог:
Разумный Закон, справедливый Налог.
Врагов отстранил от палат ты кремлёвских,
За дело посажен паук-Ходорковский.
Чеченские банды костями хрустят —
Глаза россиян благодарно блестят.
Ты враг терроризму (проклятию века),
И рьяный ревнитель всех Прав Человека.
Нелёгкая жизнь Президенту дана...
Но чувствую: вновь оживает страна.
Да здравствует Путин, нам посланный небом!
Бездомным дал крышу, голодным дал хлеба.
Да, трудности есть. Но бороться нам — всласть.
Да здравствует наша российская власть!
Учись и работай. Будь храбрым! Не трусь!"
"Путинята"
Нашей Родиной Россией
Дядя Путин управлял.
"Быть стране великой, сильной", —
Он однажды помечтал.
Только, как без ребятишек?
Маловато их у нас!
Прочитал он много книжек
И издал стране приказ:
"Каждой маме по ребенку?!
Это мало!.. Надо двух!"
И теперь в родной сторонке
Появились детки вдруг.
Много их: Они красивы.
Как цветочки, там и тут.
Малышей теперь в России
ПУТИНЯТАМИ зовут!"
Как "здорово", правда?
Давайте уж, не останавливайтесь! Прославляйте вождя в именах детей своих!
Желательный список имён для новорожденных путинят:
Быкап — «быть как Путин»
Вертивлас — «вертикаль власти»
Влапунал — «Владимир Путин — наш лидер»
Моргозедир — «мои родители голосуют за "Единую Россию"»
Пуповжим — «Путин поцеловал в живот мальчика»
Спузавозрос — «спасибо Путину за возрождение России»
Даздрапут — «Да здравствует Владимир Путин»
Владипут — «Владимир Путин»
Фракер — «фракция Единая Россия»
Сиросер — «Сильная Россия–Единая Россия»
Завсор — «Замочим в сортире»
Плапупорос — «План Путина — победа России»
Славрос — «Слава России»
Плапут — «план Путина»
Похер — «Путин охраняет единство России»
Пуппобер — «План Путина — победа России»
Едирассия — «Единая Россия»
Двина — «движение "НАШИ"»
Непреместа — «невестой Президента мечтаю стать»
Мумерамка — (этнич.) «мужчина мечты — Рамзан Кадыров»
Трестона — «третий срок — только начало»
--
РОДИНА
Бодрой поступью идем,
Шарики надуты --
Мы родились в той стране,
Где родился Путин.
Песня громкая летит
О ЕдРа победе --
Мы родились в той стране,
Где рожден Медведев.
Над землею высоко
В небе над державой
Реет наш трехцветный стяг
Очень величаво.
Также реет над землей
Герб наш двухголовый,
И гордиться мы своей
Партией готовы!
---
"Российский народ — самый мудрый народ:
И мудрых людей в Президенты зовёт.
Наш Путин велик. Его время рассудит.
Надежды луч дарит он тысячам судеб.
Твоими делами Россия живёт,
А вместе с Россией — российский народ.
Глава государства — любимый, родимый,
Мы смело идём за тобою, Владимир.
Ты мудрый политик, ты сильный мужчина
Народ тебя выбрал по этим причинам.
Ты цепь оборвал президентов бездарных,
За это вдвойне мы тебе благодарны.
Военный талант, деловитая смётка:
Ты правишь страной справедливо и чётко.
Ты дал демократии верный залог:
Разумный Закон, справедливый Налог.
Врагов отстранил от палат ты кремлёвских,
За дело посажен паук-Ходорковский.
Чеченские банды костями хрустят —
Глаза россиян благодарно блестят.
Ты враг терроризму (проклятию века),
И рьяный ревнитель всех Прав Человека.
Нелёгкая жизнь Президенту дана...
Но чувствую: вновь оживает страна.
Да здравствует Путин, нам посланный небом!
Бездомным дал крышу, голодным дал хлеба.
Да, трудности есть. Но бороться нам — всласть.
Да здравствует наша российская власть!
Учись и работай. Будь храбрым! Не трусь!"
Щит Родины
Уважаю рабочих псов.
На "70 лет ПВ" в Петропаловске-Камчатском во время театрализованного шоу (куда ж без него!) выступали сначала гражданские собачки из клуба то ли "друзей пограничников", то ли просто служебного собаководства. На одетого в стеганку и картинно хлопавшего себя руками по бокам инструктора лаяли до рвоты, землю под собой рыли, а будучи в паре отстегнуты от поводков, рванули на дразнящего их человека и быстренько вцепились ему в рукава. Каждая в свой, все в строгом соответствии с курсами дрессировки. Инструктор, прапор, сожравший за свою службу не один десяток собачек, эффектно вращался, разведя руки в стороны, а собачки долго описывали вокруг него круги по воздуху, пока, разжав зубы, не отлетали метра на четыре. Красиво. Эффектно.
Потом появился ефрейтор Сидор со своим немцем. Немца, в полном соответствии с законами жанра, звали Ганс - с фантазией у Сидора было явно небогато. Пёсик был, доложу я вам - ага. Старшина вот очень похоже описывал. Один хвост с руку длиной. Про зубы я вообще молчу. Ганс сидел слева от хозяина, печально глядя на прыгающего в десяти метрах перед ним инструктора. Периодически он поворачивал морду к Сидору, и тогда в глазах пса читалось откровенное недоумение, мол, чего этому придурку от меня надо? Потом Сидор издал короткий звук, не "фас!" и не "взять!" а так, что-то типа "хм". Ганс начал неторопливое движение, а инструктор, увидя это, естественно, стал убегать. Ганс ускорился ровно на три последних шага, а потом прыгнул. Четко на спину убегающему человеку. Шестьдесят килограммов - не фигня, и инструктор упал лицом вниз. И остался лежать, потому что Ганс стоял у него на спине. При этом затылок в стеганом капюшоне целиком находился аккурат в пасти Ганса, который на все попытки инструктора пошевелиться отвечал негромким, но весьма недвусмысленным рычанием.
Сидор вальяжно подошел Гансу, опять сказал ему "хм", и Ганс занял положенное место у левого сапога. Слегка ошалевший инструктор встал. Всё. Нифига не зрелищно. Не эффектно. Никакого шоу. Работа.
На "70 лет ПВ" в Петропаловске-Камчатском во время театрализованного шоу (куда ж без него!) выступали сначала гражданские собачки из клуба то ли "друзей пограничников", то ли просто служебного собаководства. На одетого в стеганку и картинно хлопавшего себя руками по бокам инструктора лаяли до рвоты, землю под собой рыли, а будучи в паре отстегнуты от поводков, рванули на дразнящего их человека и быстренько вцепились ему в рукава. Каждая в свой, все в строгом соответствии с курсами дрессировки. Инструктор, прапор, сожравший за свою службу не один десяток собачек, эффектно вращался, разведя руки в стороны, а собачки долго описывали вокруг него круги по воздуху, пока, разжав зубы, не отлетали метра на четыре. Красиво. Эффектно.
Потом появился ефрейтор Сидор со своим немцем. Немца, в полном соответствии с законами жанра, звали Ганс - с фантазией у Сидора было явно небогато. Пёсик был, доложу я вам - ага. Старшина вот очень похоже описывал. Один хвост с руку длиной. Про зубы я вообще молчу. Ганс сидел слева от хозяина, печально глядя на прыгающего в десяти метрах перед ним инструктора. Периодически он поворачивал морду к Сидору, и тогда в глазах пса читалось откровенное недоумение, мол, чего этому придурку от меня надо? Потом Сидор издал короткий звук, не "фас!" и не "взять!" а так, что-то типа "хм". Ганс начал неторопливое движение, а инструктор, увидя это, естественно, стал убегать. Ганс ускорился ровно на три последних шага, а потом прыгнул. Четко на спину убегающему человеку. Шестьдесят килограммов - не фигня, и инструктор упал лицом вниз. И остался лежать, потому что Ганс стоял у него на спине. При этом затылок в стеганом капюшоне целиком находился аккурат в пасти Ганса, который на все попытки инструктора пошевелиться отвечал негромким, но весьма недвусмысленным рычанием.
Сидор вальяжно подошел Гансу, опять сказал ему "хм", и Ганс занял положенное место у левого сапога. Слегка ошалевший инструктор встал. Всё. Нифига не зрелищно. Не эффектно. Никакого шоу. Работа.
On SP8 Machete Survival, тяжелый рабочий нож (8335)
On SP8 Machete Survival, тяжелый рабочий нож (8335)
Описание:Применение: On SP8 Machete Survival, тяжелый рабочий нож (8335) - мощный нож-инструмент для специальных операций и спасательных работ. Нож разработан в сотрудничестве с профессионалами выживания и специалистами служб поиска и спасания. Тяжелый рабочий нож On SP8 Machete Survival не является спецсредством и относится к изделиям хозяйственно-бытового назначения. Особенности: Нож рассчитан на использование в качестве рубящего и шанцевого инструмента. Лезвие с комбинированной, частично серрейторной заточкой. Рукоять из сверхпрочного стеклонаполненного нейлона, производимого по швейцарской технологии. Полный хвостовик. В рукоятке имеется "ухо" для крепления страховочного ремня; Полная длина: 382 мм Длина клинка: 254 мм Толщина клинка: 6,35 мм Твёрдость 58-59 HRC Рукоять: GV-6H Защитное эпоксидное покрытие. Ножны: полимерные с многовариантным подвесом. Система подвеса предусматривает монтаж ножен как вверх рукоятью, так и вниз, как с размещением на поясном ремне, так и с учетом возможности монтажа на деталях снаряжения. Например, на плечевых ремнях или лентах креплений системы M.O.L.L.E. или УМТБС. Производство США Производитель: Ontario |
Фото дня
Иберийский волк "перемахивает" через забор, намереваясь кем-нибудь "перекусить"
По словам автора, он 2 года готовился к этой работе.
(Фото: Хосе Луис Родригес)
Кондрат двусторонний
"Кондрат 12".
Спуски нетрадиционные с двух сторон, чутка в линзу в ноль, микарта ,травление, кронидур 30.
Ножны АВС с переставной клипсой фронтально-диагонального подвеса и стопорной защёлкой.
Спуски нетрадиционные с двух сторон, чутка в линзу в ноль, микарта ,травление, кронидур 30.
Ножны АВС с переставной клипсой фронтально-диагонального подвеса и стопорной защёлкой.
RAT Folder Model 1
Тяжелый складной нож RAT Folder Model 1 создан профессионалами из Randall"s Adventure Training в содружестве с профессионалами выживания.
ТТХ:
Длина клинка: 88 мм (до первой выступающей детали);
Общая длина: 219 мм;
Толщина клинка: 3 мм;
Материал: сталь AUS-8 (58HRC);
Рукоять: текстурированный ударопрочный полимер типа Nylon 6
Замок: есть;
Клинок и рукоять покрыты антикоррозионным антибликовым покрытием;
Клипса из подпружиненной нержавеющей стали с небликующим антикоррозионным покрытием;
Клипса может быть установлена в одну из 4-х позиций пользователем самостоятельно;
Клинок без серрейтора;
В тыльной части рукоятки имеется "ухо" для крепления страховочного ремня;
Цвет клинка: сатин, черный;
Вес: 200 гр.;
Производитель: Ontario
ТТХ:
Длина клинка: 88 мм (до первой выступающей детали);
Общая длина: 219 мм;
Толщина клинка: 3 мм;
Материал: сталь AUS-8 (58HRC);
Рукоять: текстурированный ударопрочный полимер типа Nylon 6
Замок: есть;
Клинок и рукоять покрыты антикоррозионным антибликовым покрытием;
Клипса из подпружиненной нержавеющей стали с небликующим антикоррозионным покрытием;
Клипса может быть установлена в одну из 4-х позиций пользователем самостоятельно;
Клинок без серрейтора;
В тыльной части рукоятки имеется "ухо" для крепления страховочного ремня;
Цвет клинка: сатин, черный;
Вес: 200 гр.;
GIKO
Работы Томаса, в Литве более известного как "GIKO"
Клинок вырезан из пластины ATS-34, 117 мм длиной и 4 мм в обухе, спуски вогнутые.
Рукоять - 114 мм, латунь-кожа-нелзильбер-венге-латунь.
Клинок вырезан из пластины ATS-34, 117 мм длиной и 4 мм в обухе, спуски вогнутые.
Рукоять - 114 мм, латунь-кожа-нелзильбер-венге-латунь.
Объяснительная
Что такое объяснительная в Армии? Это такой важный документ, написанный собственноручно провинившимся (читай: "залетевшим"), в котором он в повествовательной форме описывает свои злоключения.
Полное название данного предмета - "Объяснительная записка". При этом в ней нельзя писать причины, заставившие нарушить уставной порядок, дабы слезные истории не могли повлиять на вынесение начальником сурового, но справедливого наказания ;-)). Это первый шаг каждого нормального командира - содрать с тебя объяснительную. За "сон на занятиях" - объяснительная, за "неуставной внешний вид" - объяснительная, за "УСН" (Употребление Спиртных Напитков) - объяснительная, объяснительная, объяснительная... Все они подшиваются к дисциплинарной отчетности, и являются хорошим и веским аргументом не отпустить, задержать, понизить и не выдать.
Пример объяснительной "хитрого" курсанта:
"Я, имярек, находясь на спорплощадке, занимался самоподготовкой. Но принял не достаточные меры страховки при выполнении "солнышка" на перекладине. По этой причине я перелетел забор училища, упал и потерял сознание. Очнулся от того, что неизвестные лица пытались привести меня в чувства при помощи вливания коньяка в рот. Таким образом "29" декабря 1998 г. я был обнаружен гарнизонным патрулем за территорией училища с синяками на лице и запахом алкоголя."
Вопрос к студии: Что делать с таким курсантом ?
Правильный ответ:
Взять с него еще три объяснительных:
- Объяснительная за обман начальника курса;
- Объяснительная за УСН;
и (ВНИМАНИЕ!)
- Объяснительная за нарушение правил техники безопасности при занятиях на спортивных снарядах;
При этом безо всяких там смешных оправданий и дополнений.
В итоге: полная Бастилия (Новый Год в казарме в наряде + ПЗО: "П&%#$ц Зимнему Отпуску"). Короче, полный СПВВИУС ;-)
Полное название данного предмета - "Объяснительная записка". При этом в ней нельзя писать причины, заставившие нарушить уставной порядок, дабы слезные истории не могли повлиять на вынесение начальником сурового, но справедливого наказания ;-)). Это первый шаг каждого нормального командира - содрать с тебя объяснительную. За "сон на занятиях" - объяснительная, за "неуставной внешний вид" - объяснительная, за "УСН" (Употребление Спиртных Напитков) - объяснительная, объяснительная, объяснительная... Все они подшиваются к дисциплинарной отчетности, и являются хорошим и веским аргументом не отпустить, задержать, понизить и не выдать.
Пример объяснительной "хитрого" курсанта:
"Я, имярек, находясь на спорплощадке, занимался самоподготовкой. Но принял не достаточные меры страховки при выполнении "солнышка" на перекладине. По этой причине я перелетел забор училища, упал и потерял сознание. Очнулся от того, что неизвестные лица пытались привести меня в чувства при помощи вливания коньяка в рот. Таким образом "29" декабря 1998 г. я был обнаружен гарнизонным патрулем за территорией училища с синяками на лице и запахом алкоголя."
Вопрос к студии: Что делать с таким курсантом ?
Правильный ответ:
Взять с него еще три объяснительных:
- Объяснительная за обман начальника курса;
- Объяснительная за УСН;
и (ВНИМАНИЕ!)
- Объяснительная за нарушение правил техники безопасности при занятиях на спортивных снарядах;
При этом безо всяких там смешных оправданий и дополнений.
В итоге: полная Бастилия (Новый Год в казарме в наряде + ПЗО: "П&%#$ц Зимнему Отпуску"). Короче, полный СПВВИУС ;-)
Таблицы размеров
Таблицы размеров:
Таблица размеров сорочек
|
|
Таблица размеров ремней
|
Таблица размеров для мужской и женской верхней одежды
Таблица ростов для мужской и женской верхней одежды
|
Таблица ростов для мужской и женской верхней одежды
|
Таблица размеров для головных уборов
|
Таблица размеров для перчаток
|
* Для определения размера перчаток необходимо измерить кисть руки вокруг.
Полученное расстояние в сантиметрах разделить на два. Это и будет размер перчаток.
Обозначения на ярлыках:
Полученное расстояние в сантиметрах разделить на два. Это и будет размер перчаток.
Обозначения на ярлыках:
Сушка
Ну вот, недельное купание в масле окончено. Теперь - сушка, на 2-3 недели.
В сумме рукояти впитали 50-70 грамм масла.
В сумме рукояти впитали 50-70 грамм масла.
Абдуллаев отлично говорил по-русски. Не хорошо, что и для образованных азербайджанцев, всю жизнь проживших на Кавказе, не так-то просто, - этот парень-электрик из небольшого городка с радующим душу любого русского мужского пола именем Агдам говорил на языке родных осин лучше сослуживцев-мАсквичей.
Собственно, поводов показать свое знание языка в учебке, как говорится, достаточно - политзанятия, то-сё...
Только Абдуллаеву не хотелось. Зачем высовываться? Росту он был среднего, комплекцией тоже не выдающийся, на физгородке, на стрельбище, в столовой, на работах, подъем-отбой - всегда и везде в серединке.
И служба шла не то чтобы средне, - нормально. Замок не докапывался, замполит не приставал, старшина не доставал, сослуживцы не обижались - что еще надо человеку, чтобы спокойно выпуститься младшим сержантом и получить перевод куда-нибудь в среднюю полосу?
Настала пора экзаменов, числом четыре. Политподготовку приехала принимать какая-то столичная комиссия. По этому поводу в учебном батальоне случился некоторый шухер. Ротный и батальонный замполиты такого подвоха не ожидали. Да если бы и ожидали? Замполит роты в ходе своих миссионерских проповедей упорно и со вкусом коверкал слова - вместо "под эгидой" говорил "под эдигой", вместо "отнюдь" - "отюндь" и т.д. Утверждает ведь наш Главный санитарный врач, что пивной алкоголизм хуже водочного - а замполит за бутылочку холодненького запросто мог продать всю обороноспособность державы на много лет вперед. Ораторский свой дар он, очевидно, уже давно того...
И что - Абдуллаев такому будет демонстрировать свой великий и могучий? Чтобы старлей воспринял это как наглый и циничный вызов?
Поэтому, когда пришел черед Абдуллаева держать ответ перед комиссией, замполит притерся к экзаменаторам и сообщил, что, дескать, парень из глухого кишлака (Абдуллаев выгнул бровь), по русски говорит плохо (Абдуллаев нахмурился), поэтому было бы правильно разрешить ему отвечать на родном языке. Один из комиссионеров подумал и, кивнув, предположил, что правильность ответа можно установить по ключевым словам типа "НАТО", "СЕАТО", "Никсон", "империализм". Такой вот контент-анализ.
Абдуллаев обернулся к ожидающим своей очереди и многообещающе заулыбался. Ясное дело, подумалось, сейчас он им врежет от имени Пушкина и Толстого! И аудитория приготовилась к концерту.
Действительность превзошла все предположения. Абдуллаев заговорил. Азербайджанский, который подавляющее большинство слышало впервые, оказался потрясающим языком. А может, талант исполнителя производил такой эффект.
Судя по ритму и мелодике, это была поэма. Стальные раскаты перемежались драматическими паузами,переходили в нежный шепот, и вновь голос артиста возвышался до олимпийского пафоса.
Комиссия завороженно слушала. Ни фига не понятно, но душу рвет. Экзаменуемый взвод, не избалованный зрелищами, пооткрывал рты.
Это было прекрасно!
Абдуллаев умолк, и в аудитории повисла пауза. То ли экзаменаторы пытались вспомнить,проскакивало ли в услышанном что-нибудь про Никсона, то ли просто были эстетически подавлены.
"Пятерка" в аттестате Абдуллаева воспринималась как явно недостаточная награда за труд артиста.
- Слушай, оглы, - был спрашиваем он потом, в курилке, - а что это ты такое рассказывал?
- Горького люблю, - последовал ответ, - это "Песнь о буревестнике". На азербайджанском она звучит лучше. Да, в общем-то, и в тему.
Собственно, поводов показать свое знание языка в учебке, как говорится, достаточно - политзанятия, то-сё...
Только Абдуллаеву не хотелось. Зачем высовываться? Росту он был среднего, комплекцией тоже не выдающийся, на физгородке, на стрельбище, в столовой, на работах, подъем-отбой - всегда и везде в серединке.
И служба шла не то чтобы средне, - нормально. Замок не докапывался, замполит не приставал, старшина не доставал, сослуживцы не обижались - что еще надо человеку, чтобы спокойно выпуститься младшим сержантом и получить перевод куда-нибудь в среднюю полосу?
Настала пора экзаменов, числом четыре. Политподготовку приехала принимать какая-то столичная комиссия. По этому поводу в учебном батальоне случился некоторый шухер. Ротный и батальонный замполиты такого подвоха не ожидали. Да если бы и ожидали? Замполит роты в ходе своих миссионерских проповедей упорно и со вкусом коверкал слова - вместо "под эгидой" говорил "под эдигой", вместо "отнюдь" - "отюндь" и т.д. Утверждает ведь наш Главный санитарный врач, что пивной алкоголизм хуже водочного - а замполит за бутылочку холодненького запросто мог продать всю обороноспособность державы на много лет вперед. Ораторский свой дар он, очевидно, уже давно того...
И что - Абдуллаев такому будет демонстрировать свой великий и могучий? Чтобы старлей воспринял это как наглый и циничный вызов?
Поэтому, когда пришел черед Абдуллаева держать ответ перед комиссией, замполит притерся к экзаменаторам и сообщил, что, дескать, парень из глухого кишлака (Абдуллаев выгнул бровь), по русски говорит плохо (Абдуллаев нахмурился), поэтому было бы правильно разрешить ему отвечать на родном языке. Один из комиссионеров подумал и, кивнув, предположил, что правильность ответа можно установить по ключевым словам типа "НАТО", "СЕАТО", "Никсон", "империализм". Такой вот контент-анализ.
Абдуллаев обернулся к ожидающим своей очереди и многообещающе заулыбался. Ясное дело, подумалось, сейчас он им врежет от имени Пушкина и Толстого! И аудитория приготовилась к концерту.
Действительность превзошла все предположения. Абдуллаев заговорил. Азербайджанский, который подавляющее большинство слышало впервые, оказался потрясающим языком. А может, талант исполнителя производил такой эффект.
Судя по ритму и мелодике, это была поэма. Стальные раскаты перемежались драматическими паузами,переходили в нежный шепот, и вновь голос артиста возвышался до олимпийского пафоса.
Комиссия завороженно слушала. Ни фига не понятно, но душу рвет. Экзаменуемый взвод, не избалованный зрелищами, пооткрывал рты.
Это было прекрасно!
Абдуллаев умолк, и в аудитории повисла пауза. То ли экзаменаторы пытались вспомнить,проскакивало ли в услышанном что-нибудь про Никсона, то ли просто были эстетически подавлены.
"Пятерка" в аттестате Абдуллаева воспринималась как явно недостаточная награда за труд артиста.
- Слушай, оглы, - был спрашиваем он потом, в курилке, - а что это ты такое рассказывал?
- Горького люблю, - последовал ответ, - это "Песнь о буревестнике". На азербайджанском она звучит лучше. Да, в общем-то, и в тему.
Северный флот
Много странного и удивительного для любого сухопутного офицера таится в самом укладе службы на подводной лодке. Есть от чего прийти в лёгкий шок и недоумение. Отпуска по три месяца, отсутствие офицерских должностей ниже капитан-лейтенанта, какие-то обязательные санатории после боевых служб, да и офицеров с «прапорщиками», раза в два больше чем срочной службы, да мало ли еще чудачеств... Но служба подводника уникальна еще тем, что ты запросто можешь оказаться в прокопченной курилке вместе с носителем больших погон, а пуще того, и в тесненькой сауне голышом спине к спине с адмиралом, чем и отличается от любого сухопутного гарнизона, где офицер видит генерала только на построении, если сам не служит в штабе. Как военнослужащий, имевший удовольствие поносить сапоги почти полтора года, помню, какой испуганный ажиотаж вызывал среди личного состава, начиная от полковников, заканчивая рядовыми, даже слух о появлении «красных лампасов» в радиусе ближайших пяти километров. Напротив, в базе подводников можно, элементарно перекуривая на корне пирса, оказаться спина к спине с носителем «паука» и даже дать ему прикурить и перекинуться парой слов. И если сухопутчик может судить о своем генерале по большей части из речей на торжественных построениях и приказов по соединению, то у подводника бывают и другие, порой совершенно неожиданные обстоятельства узнать своих адмиралов поближе...
Той весной экипаж вводили в линию, и напряженка была полной и абсолютной. После почти трех лет заводского ремонта и базовой жизни личный состав с большим трудом и скрипом снова въезжал в корабельную жизнь. Проверки шли одна за другой, штаб насиловал ГКП, флагманские мордовали свои боевые части, а на вечерних докладах командир раздавал всем подряд и кому попало за все произошедшее за день. Само собой, границы рабочего дня расширились до бесконечности, и офицеры и мичмана попадали домой не раньше окончания программы «Время». Незаметно наступил май, а с ним и пора эвакуации семейств военнослужащих на Большую Землю. Время было еще советское, на сахар еще не успели ввести талоны, и билет на самолет до Москвы еще стоил 37 рублей, и проблемы с ними еще не было. Где-то в середине мая жена, устав ждать, пока я смогу вырваться с корабля, чтобы купить ей билеты, уложила сына в коляску и мужественно отправилась в кассу. К ее удивлению билеты на самолет до Симферополя она взяла без проблем, а потому в один из моих нечастых визитов домой поставила условие. Раз она брала билеты сама, то я, невзирая на полный служебный коллапс, просто обязан проводить ее с сыном до аэропорта, чего бы мне это не стоило. Я вынужден был согласиться, хотя в душе не был до конца уверен, что наш командир, всей душой стремившийся в море, сочтет это уважительной причиной, чтобы отпустить лейтенанта с корабля в такое ответственное время. Но в тот день командир, приказавший отпускать кого бы то ни было с корабля только со своего личного разрешения, оказался в благодушном настроении и дал добро на проводы, только предварительно слегка измочалив меня по поводу порядка в отсеке и неподбритого затылка.
Рейс был вечерний. Я с семейством без особых проблем добрался до Колы автобусом, а оттуда до аэропорта Мурмаши на такси. Памятуя прошлогодний отъезд семьи, я решил, что обязательно дождусь момента, когда самолет с женой и сыном оторвется от земли, и только тогда поеду обратно в Гаджиево. Дело в том, что в прошлый раз я, боясь опоздать на автобус, уехал сразу после того, как они прошли регистрацию, и только позвонив в Севастополь через день, узнал, что жена с сыном на руках просидела всю ночь в комнате матери и ребенка, оттого что рейс задержали до утра. В этот раз все прошло гладко, самолет взлетел четко по расписанию, и увидев в воздухе его огни, я взглянул на часы и понял, что на последний автобус на Гаджиево, который возможно было перехватить в Мурмашах, я безнадежно опоздал. Торопится было уже некуда, и я побрел на выход аэровокзала, чтобы сесть на автобус, и потом в Мурмашах перед мостом ловить попутку до родной базы. В дверях аэропорта я лоб в лоб столкнулся с контр-адмиралом Кольцовым, заместителем командующего нашей флотилии.
Адмирал Кольцов был фигурой яркой и неординарной. Невысокий и коренастый, с рокочущим голосом и простонародными повадками, он, тем не менее, прошел огромную школу, начав лейтенантом на «азах», и закончив адмиралом на БДРах. Количество его боевых служб исчислялось несколькими десятками, а простых выходов в море неисчислимое множество. Даже своего контр-адмирала, «Кольцо», как его называли во флотилии, получил без обязательной Академии ГШ, что было большой редкостью и говорило само за себя. Был он человеком, как называется, «от сохи», и потребности подводников понимал просто и незамысловато, как-то раз на построении флотилии прямолинейно заявив, что если в базе нет театров и парков отдыха, то всегда в магазинах должна быть водка, и хотя бы один выходной в неделю. Причем сделал он это в самый разгар антиалкогольной истерии Горбачева, не побоявшись никаких политорганов и последствий.
А сейчас «Кольцо», которому я молодцевато отдал честь, самолично заволакивал чемодан супруги сквозь двери, поглядывая на свою статную и высокую половину снизу вверх, и что-то объяснял ей шепотом, больше напоминавшим приглушенное рычанье медведя. Естественно, на меня адмирал не обратил никакого внимания, чему я несказанно обрадовался, еще с солдатских времен испытывая определенную робость к обладателям высоких званий.
Доехав до Мурмашей, я заглянул в магазинчик на площади, где прикупил на будущее парочку готовых ужинов в фольге, каждый из которых состоял из пары котлет и порции гречки, а попутно приобрел у таксиста две бутылки водки, по причине «сухого» закона напрочь отсутствующей на прилавках. Полярный день еще не вступил в свои права, и когда я занял позицию голосующего на остановке перед мостом, уже стемнело. Время было еще советское, брать деньги с попутчика на Севере еще не научились, и поэтому проблем с проезжающими машинами никогда не было. Но мне в этот день как-то не везло. Кто бы ни тормозил, все направлялись куда угодно, только не в сторону родной базы. А на улице холодало. Через минут сорок я уже приплясывал на остановке, кутаясь насколько возможно в плащ и матерясь на себя за то, что не надел шинель. А машин на дороге становилось все меньше и меньше. И вот, когда я уже начал сомневаться, что смогу сегодня добраться до дома, и начал прикидывать, где же перекантоваться ночью, на дороге показались одинокие огни. Я, уже мало надеясь на успех, поднял руку, и машина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении военным уазиком, неожиданно тормознула. Прикрывая глаза руками от света фар, я подошел поближе.
- Куда едешь, лейтенант бл...?
Из-за слепящего света фар, да и неосвещенного салона уазика, ни говорившего, ни водителя видно не было, но этот низкий хрипловато-рычащий голос показался мне знакомым.
- В Гаджиево.
- Сокамерник значит... бл... Запрыгивай, лейтенант, поехали домой...
Голос однозначно был очень знаком, но то ли от озноба, то ли еще от чего, память никак не могла сфокусироваться. В машине, по флотской традиции, утепленной синими казенными одеялами, было тепло и уютно. Бросив пакет на сиденье, я начал было устраиваться поудобнее, но когда машина тронулась, мигнув фарами, на фоне освещенного ветрового стекла нарисовался профиль, по которому я моментально опознал, чей же это голос. Это был контр-адмирал Кольцов, которого совсем недавно я встретил в аэропорту. Как-то само-собой, автоматически пропало ощущение радости от пойманной машины, и где-то глубоко внутри начало рождаться неловкое ощущение незваного бедного родственника в гостях у барина.
- Где служишь, лейтенант бл...?
- В экипаже Васильченко, товарищ адмирал!
- Хороший командир, бл... У меня когда-то помощником был. Гм... а я ведь завтра вас проверяю, бл... Откуда едешь?
У меня появилось очень сильное предчувствие, что сейчас мне обязательно за что-то достанется, а завтра достанется еще и командиру, причем за весь офицерский состав и корабль, а причиной буду один я. Постаравшись придать голосу некий симбиоз жалостливого, но все же строевого доклада младшего очень-очень старшему я подрагивающим голосом ответил:
- Из аэропорта. Семью провожал, товарищ адмирал. Сын еще маленький...
Договорить придуманную балладу о заботливом отце и любящем муже я не успел.
- И я оттуда! Моя мадам отдыхать собралась бл... как всегда без меня бл... А ты какого хрена в аэропорту не подошел, а сюда поперся? Померзнуть захотелось, лейтенант бл...?
Слава богу, в темноте сидящий на переднем сиденье рядом с водителем «Кольцо» не видел моего лица. Думаю, что простым изгнанием из машины я бы не отделался. Да и как можно было объяснить самому простому контр-адмиралу, почему к нему не подошел в аэропорту напрашиваться в попутчики такой красавец лейтенант, как я? Словно отвечая на мои мысли, «Кольцо», хохотнул и прохрипел своим неповторимым голосом:
- Что молчишь бл..? Так и скажи, что забздел! Какой застенчивый литёха пошел... Ладно, я тут немного задавлю на массу, а не то завтра злой и непредсказуемый буду бл... Лейтенант, можешь курить, но аккуратно и нежно, чтобы пепла в салоне не было бл... Усек!?
Насчет того, чтобы курить, мне сразу понравилось, но еще больше мне понравилось, что адмирал решил поспать, а значит, и я перестану потеть от напряжения и сидеть как на раскаленной сковородке.
Адмирал нагнул голову и мгновенно уснул, продемонстрировав высокий профессионализм, отработанный годами бесконечных тревог и боевых готовностей всех уровней. Я же, мирно подымив сигаретой, тоже как-то незаметно задремал, уронив голову на плечо и не реагируя на подпрыгивания брыкливого уазика.
Проснулся я от холода. Машина стояла на обочине с открытым капотом, и в салоне никого не было. Замерз я капитально. Северная весна штука очень капризная, и дневное томление молодого солнца вечером сменяется пронизывающим холодным ветром с моря, заставляющим стучать зубы в ритме танцев эпохи диско с частотой 120 ударов в минуту. А если принять во внимание оставленные нараспашку двери на передних сиденьях, то думаю, и объяснять не надо, как мне было хреново. Распрямляя онемевшие и закоченевшие конечности, я практически вывалился из машины, продолжая стучать зубами. Было темно, и судя по огням на другой стороне залива, мы стояли где-то еще довольно далеко даже от Полярного, но уже миновав поворот у птицефабрики. Дорога была пуста, и даже на дальних сопках не было видно отблеска фар едущих автомобилей.
- Проснулся, офицер бл...?
Возле открытого капота, под который по пояс был засунут водитель, стоял Кольцов. Он курил, и огонек от сигареты периодически освещал его лицо, словно вырубленное из тяжелого дремучего гранита.
- Ну, как там, Ястребов? Скоро полетим, бл...?
Фигура матроса показалась из-под капота.
- Минут тридцать, тащ адмирал, главное, чтоб фонарик не сдох...
- Мда... Целый заместитель командующего самой мощной в мире флотилии ядерных стратегов торчит посреди сопок с поломанным «козлом» бл... и зависит от какого-то фонарика... Работай, Ястребов, бл...! Фонарик должен гореть!!!
Адмирал выплюнул сигарету и сразу прикурил новую.
- Что, лейтенант, холодно бл...? Ты сам кто?
- Кооомааандир 10 оттттсека товввварищ аддддмирал!
Меня просто колошматило от холода, и я ничего не мог сделать с неподвластными мне зубами, своим перестуком коверкающие и без того мою невнятную речь.
- Холодно? Ты, механическая поросль, на мостике не стоял часов по шесть... бл... Хотя там хоть чай горячий приносят... Сейчас бы согреться бл...
Насчет согреться я был с ним совершенно согласен, и как-то автоматически подхватив его мысль, ответил :
- Такккк точчно, товвварищ адддмирал... Тутутулупчик бббы не помммешал...
Кольцов повернулся ко мне лицом, которое я, слава богу, едва различал в темноте.
- Лейтенант! Ты эмбрион бл... зародыш офицера! Только проститутки и политработники греются посреди тундры тряпками, да и то ни тех, ни других тут нет бл... Шила бы стакан бл...!
И в этот момент я вдруг сообразил, что на заднем сиденье «уаза», в пакете лежат целых две бутылки водки, да еще и с закуской.
- Товарищ адмирал... а у меня есть... правда не шило... водка...
Силуэт адмирала вроде как бы даже подрос после этих слов.
- Товарищ офицер, в кабину бл...! Ястребов, стакан есть бл... ?
Матрос снова вынырнул из-под капота.
- В бардачке, тащ адмирал...
- Работай, боец, мы тут с лейтенантом пока побеседуем бл... о службе...
Адмирал забрал стакан и залез ко мне на заднее сиденье. Непослушными пальцами я открутил горлышко «Столичной» и наполнил стакан. Кольцов молча принял его, и также молча, опрокинув в рот, протянул обратно. Я положил его на сиденье и подал адмиралу упаковку с полуфабрикатом.
- Закусите, товарищ адмирал... там котлета...
Адмирал отогнул фольгу.
- А ты запасливый бл... Как зовут?
- Лейтттенант Белллов.
- А имя у тебя есть, лейтенант бл...?
- Пппаша... Павввел, товарищ адддмирал...
Кольцов смачно откусил холодный продукт кольской кулинарии.
- А меня Володя... Хотя лучше называй Владимиром Ивановичем бл... Ты пей, а то всю эмаль с зубов поотбиваешь бл... барабанщик бл...
Я маханул стакан, и от ощущения водки, просто вонзившейся в перекуренное горло, сначала дыхание перехватило, а потом как-то сразу зубы перестали выстукивать танцевальные па.
- На, заешь отраву бл...
Кольцов протянул мне закуску.
- Ну, Пашок бл... интересный у нас дуэт тут образовался... Зам командующего и новорожденный литёха посреди тундры водку хлещут... из одного стакана... Романтика бл... Согрелся хоть, юноша?
Я кивнул и снова налил...
Через полчаса водитель и правда починил злополучный «УАЗ», но адмирал приказал прогревать машину, пока мы не закончим. К этому времени я обнародовал и вторую бутылку, которую мы добивали уже под пофыркивание двигателя. Закуска была уничтожена подчистую, и даже холодную гречку мы с Кольцовым, как заправские узбеки, отправляли в рот пальцами, словно плов. Адмирал в обиходе оказался абсолютно простым и незамысловатым человеком, больше напоминавшим шахтера или докера предпенсионного возраста, немного усталого от жизни и тяжелой многолетней работы. Мы говорили много и о многом, и разговор наш шел на равных до такой степени, до какой может себе позволить молодой подвыпивший лейтенант и целый контр-адмирал, пусть даже при таком оригинальном стечении обстоятельств. Кольцов же ничем не демонстрировал ту огромную пропасть, которая лежала между нами, лишь когда разговор касался чего-то хорошо знакомого ему, становился четок, конкретен и подробен, но никак не многословен. Вообще речь его была даже немного грубовата, с матерком, органично вплетающимся в разговор и совершенно не оскорбляющим слух.
Потом мы ехали через все наши КПП, на которых документы у нас естественно не проверяли, только завидев адмиральские погоны пассажира. Я был уже основательно пьяненький, и потихоньку засыпал на заднем сиденье, чего нельзя было сказать об адмирале, который выглядел трезво и бодро, и продолжал рассказывать мне о чем-то, хотя я уже и не улавливал смысл его слов. Перед нашим гаджиевским КПП Кольцов тормознул машину и повернулся ко мне.
- Так, Паша, ты, где живешь бл...?
Я с трудом разлепил слипающиеся глаза.
- 62-й дом...
- Этаж какой бл...?
- Первый товарищ... Владимир Иванович...46-я квартира...
Адмирал хмыкнул.
- Тогда сам дойдешь... бл... Так. Слушай мою команду. Сейчас я тебя до дома доставлю. Дома сразу спать. Не куролесить бл... Утром на корабль приказываю не прибывать. Командиру твоему позвоню сам. Увижу завтра утром на проверке - накажу бл... по всей строгости военного времени... Вопросы есть, лейтенант бл...?
У меня уже не было сил говорить, и я только отрицательно покачал головой.
- Тогда поехали бл...
И «уазик» направился к КПП.
Адмирал высадил меня у моего подъезда и не уезжал, пока я не зажег свет на кухне. Я даже пытался попить чая, но осознав, что могу уснуть прямо на кухне, бросил это дело, и завалившись на диван, уже через минуту храпел без задних ног.
Утром, проснувшись, я уже чуть по-другому, трезво оценил происшедшее, и идя на построение экипажа в обед, пытался представить, какая кара меня там ждет. Адмирал-то он, конечно, адмирал, но есть командир, есть механик, да и по большому счету это был не повод, чтобы не явиться на проверку корабля флотилией. Но к моему искреннему удивлению механик не обмолвился ни словом, старпом загадочно улыбался, а командир, подозвав меня после роспуска строя, лишь поинтересовался, где я вчера пересекся с заместителем командующего. Я ответил, что в аэропорту, и командир, удовлетворившись ответом, отпустил меня, без всяких дисциплинарно-организационных выводов. Потом я узнал причину улыбочек старпома. На этой проверке мой отсек впервые получил отличную оценку, причем в отсутствии командира отсека и даже без элементарного осмотра. Историю о своей ночной эпопее я сильно не афишировал, рассказав только паре самых близких друзей, и в дальнейшем никогда близко не пересекался с Кольцовым, которого через года полтора перевели куда-то в Североморск, на береговую должность.
Потом, когда я стал старше и возрастом и званием, мне не раз приходилось общаться с хозяевами адмиральских погон. Но только тогда, лейтенантом, я ни разу не почувствовал себя плебеем в разговоре с настоящим корабельным адмиралом, прошедшим тысячи и тысячи подводных миль и не погнушавшимся общением с перепуганным его погонами лейтенантом. Те, более молодые и нахрапистые, какие стали появляться позже, были уже совсем другие. И голосующих на дорогах не подбирали...
Той весной экипаж вводили в линию, и напряженка была полной и абсолютной. После почти трех лет заводского ремонта и базовой жизни личный состав с большим трудом и скрипом снова въезжал в корабельную жизнь. Проверки шли одна за другой, штаб насиловал ГКП, флагманские мордовали свои боевые части, а на вечерних докладах командир раздавал всем подряд и кому попало за все произошедшее за день. Само собой, границы рабочего дня расширились до бесконечности, и офицеры и мичмана попадали домой не раньше окончания программы «Время». Незаметно наступил май, а с ним и пора эвакуации семейств военнослужащих на Большую Землю. Время было еще советское, на сахар еще не успели ввести талоны, и билет на самолет до Москвы еще стоил 37 рублей, и проблемы с ними еще не было. Где-то в середине мая жена, устав ждать, пока я смогу вырваться с корабля, чтобы купить ей билеты, уложила сына в коляску и мужественно отправилась в кассу. К ее удивлению билеты на самолет до Симферополя она взяла без проблем, а потому в один из моих нечастых визитов домой поставила условие. Раз она брала билеты сама, то я, невзирая на полный служебный коллапс, просто обязан проводить ее с сыном до аэропорта, чего бы мне это не стоило. Я вынужден был согласиться, хотя в душе не был до конца уверен, что наш командир, всей душой стремившийся в море, сочтет это уважительной причиной, чтобы отпустить лейтенанта с корабля в такое ответственное время. Но в тот день командир, приказавший отпускать кого бы то ни было с корабля только со своего личного разрешения, оказался в благодушном настроении и дал добро на проводы, только предварительно слегка измочалив меня по поводу порядка в отсеке и неподбритого затылка.
Рейс был вечерний. Я с семейством без особых проблем добрался до Колы автобусом, а оттуда до аэропорта Мурмаши на такси. Памятуя прошлогодний отъезд семьи, я решил, что обязательно дождусь момента, когда самолет с женой и сыном оторвется от земли, и только тогда поеду обратно в Гаджиево. Дело в том, что в прошлый раз я, боясь опоздать на автобус, уехал сразу после того, как они прошли регистрацию, и только позвонив в Севастополь через день, узнал, что жена с сыном на руках просидела всю ночь в комнате матери и ребенка, оттого что рейс задержали до утра. В этот раз все прошло гладко, самолет взлетел четко по расписанию, и увидев в воздухе его огни, я взглянул на часы и понял, что на последний автобус на Гаджиево, который возможно было перехватить в Мурмашах, я безнадежно опоздал. Торопится было уже некуда, и я побрел на выход аэровокзала, чтобы сесть на автобус, и потом в Мурмашах перед мостом ловить попутку до родной базы. В дверях аэропорта я лоб в лоб столкнулся с контр-адмиралом Кольцовым, заместителем командующего нашей флотилии.
Адмирал Кольцов был фигурой яркой и неординарной. Невысокий и коренастый, с рокочущим голосом и простонародными повадками, он, тем не менее, прошел огромную школу, начав лейтенантом на «азах», и закончив адмиралом на БДРах. Количество его боевых служб исчислялось несколькими десятками, а простых выходов в море неисчислимое множество. Даже своего контр-адмирала, «Кольцо», как его называли во флотилии, получил без обязательной Академии ГШ, что было большой редкостью и говорило само за себя. Был он человеком, как называется, «от сохи», и потребности подводников понимал просто и незамысловато, как-то раз на построении флотилии прямолинейно заявив, что если в базе нет театров и парков отдыха, то всегда в магазинах должна быть водка, и хотя бы один выходной в неделю. Причем сделал он это в самый разгар антиалкогольной истерии Горбачева, не побоявшись никаких политорганов и последствий.
А сейчас «Кольцо», которому я молодцевато отдал честь, самолично заволакивал чемодан супруги сквозь двери, поглядывая на свою статную и высокую половину снизу вверх, и что-то объяснял ей шепотом, больше напоминавшим приглушенное рычанье медведя. Естественно, на меня адмирал не обратил никакого внимания, чему я несказанно обрадовался, еще с солдатских времен испытывая определенную робость к обладателям высоких званий.
Доехав до Мурмашей, я заглянул в магазинчик на площади, где прикупил на будущее парочку готовых ужинов в фольге, каждый из которых состоял из пары котлет и порции гречки, а попутно приобрел у таксиста две бутылки водки, по причине «сухого» закона напрочь отсутствующей на прилавках. Полярный день еще не вступил в свои права, и когда я занял позицию голосующего на остановке перед мостом, уже стемнело. Время было еще советское, брать деньги с попутчика на Севере еще не научились, и поэтому проблем с проезжающими машинами никогда не было. Но мне в этот день как-то не везло. Кто бы ни тормозил, все направлялись куда угодно, только не в сторону родной базы. А на улице холодало. Через минут сорок я уже приплясывал на остановке, кутаясь насколько возможно в плащ и матерясь на себя за то, что не надел шинель. А машин на дороге становилось все меньше и меньше. И вот, когда я уже начал сомневаться, что смогу сегодня добраться до дома, и начал прикидывать, где же перекантоваться ночью, на дороге показались одинокие огни. Я, уже мало надеясь на успех, поднял руку, и машина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении военным уазиком, неожиданно тормознула. Прикрывая глаза руками от света фар, я подошел поближе.
- Куда едешь, лейтенант бл...?
Из-за слепящего света фар, да и неосвещенного салона уазика, ни говорившего, ни водителя видно не было, но этот низкий хрипловато-рычащий голос показался мне знакомым.
- В Гаджиево.
- Сокамерник значит... бл... Запрыгивай, лейтенант, поехали домой...
Голос однозначно был очень знаком, но то ли от озноба, то ли еще от чего, память никак не могла сфокусироваться. В машине, по флотской традиции, утепленной синими казенными одеялами, было тепло и уютно. Бросив пакет на сиденье, я начал было устраиваться поудобнее, но когда машина тронулась, мигнув фарами, на фоне освещенного ветрового стекла нарисовался профиль, по которому я моментально опознал, чей же это голос. Это был контр-адмирал Кольцов, которого совсем недавно я встретил в аэропорту. Как-то само-собой, автоматически пропало ощущение радости от пойманной машины, и где-то глубоко внутри начало рождаться неловкое ощущение незваного бедного родственника в гостях у барина.
- Где служишь, лейтенант бл...?
- В экипаже Васильченко, товарищ адмирал!
- Хороший командир, бл... У меня когда-то помощником был. Гм... а я ведь завтра вас проверяю, бл... Откуда едешь?
У меня появилось очень сильное предчувствие, что сейчас мне обязательно за что-то достанется, а завтра достанется еще и командиру, причем за весь офицерский состав и корабль, а причиной буду один я. Постаравшись придать голосу некий симбиоз жалостливого, но все же строевого доклада младшего очень-очень старшему я подрагивающим голосом ответил:
- Из аэропорта. Семью провожал, товарищ адмирал. Сын еще маленький...
Договорить придуманную балладу о заботливом отце и любящем муже я не успел.
- И я оттуда! Моя мадам отдыхать собралась бл... как всегда без меня бл... А ты какого хрена в аэропорту не подошел, а сюда поперся? Померзнуть захотелось, лейтенант бл...?
Слава богу, в темноте сидящий на переднем сиденье рядом с водителем «Кольцо» не видел моего лица. Думаю, что простым изгнанием из машины я бы не отделался. Да и как можно было объяснить самому простому контр-адмиралу, почему к нему не подошел в аэропорту напрашиваться в попутчики такой красавец лейтенант, как я? Словно отвечая на мои мысли, «Кольцо», хохотнул и прохрипел своим неповторимым голосом:
- Что молчишь бл..? Так и скажи, что забздел! Какой застенчивый литёха пошел... Ладно, я тут немного задавлю на массу, а не то завтра злой и непредсказуемый буду бл... Лейтенант, можешь курить, но аккуратно и нежно, чтобы пепла в салоне не было бл... Усек!?
Насчет того, чтобы курить, мне сразу понравилось, но еще больше мне понравилось, что адмирал решил поспать, а значит, и я перестану потеть от напряжения и сидеть как на раскаленной сковородке.
Адмирал нагнул голову и мгновенно уснул, продемонстрировав высокий профессионализм, отработанный годами бесконечных тревог и боевых готовностей всех уровней. Я же, мирно подымив сигаретой, тоже как-то незаметно задремал, уронив голову на плечо и не реагируя на подпрыгивания брыкливого уазика.
Проснулся я от холода. Машина стояла на обочине с открытым капотом, и в салоне никого не было. Замерз я капитально. Северная весна штука очень капризная, и дневное томление молодого солнца вечером сменяется пронизывающим холодным ветром с моря, заставляющим стучать зубы в ритме танцев эпохи диско с частотой 120 ударов в минуту. А если принять во внимание оставленные нараспашку двери на передних сиденьях, то думаю, и объяснять не надо, как мне было хреново. Распрямляя онемевшие и закоченевшие конечности, я практически вывалился из машины, продолжая стучать зубами. Было темно, и судя по огням на другой стороне залива, мы стояли где-то еще довольно далеко даже от Полярного, но уже миновав поворот у птицефабрики. Дорога была пуста, и даже на дальних сопках не было видно отблеска фар едущих автомобилей.
- Проснулся, офицер бл...?
Возле открытого капота, под который по пояс был засунут водитель, стоял Кольцов. Он курил, и огонек от сигареты периодически освещал его лицо, словно вырубленное из тяжелого дремучего гранита.
- Ну, как там, Ястребов? Скоро полетим, бл...?
Фигура матроса показалась из-под капота.
- Минут тридцать, тащ адмирал, главное, чтоб фонарик не сдох...
- Мда... Целый заместитель командующего самой мощной в мире флотилии ядерных стратегов торчит посреди сопок с поломанным «козлом» бл... и зависит от какого-то фонарика... Работай, Ястребов, бл...! Фонарик должен гореть!!!
Адмирал выплюнул сигарету и сразу прикурил новую.
- Что, лейтенант, холодно бл...? Ты сам кто?
- Кооомааандир 10 оттттсека товввварищ аддддмирал!
Меня просто колошматило от холода, и я ничего не мог сделать с неподвластными мне зубами, своим перестуком коверкающие и без того мою невнятную речь.
- Холодно? Ты, механическая поросль, на мостике не стоял часов по шесть... бл... Хотя там хоть чай горячий приносят... Сейчас бы согреться бл...
Насчет согреться я был с ним совершенно согласен, и как-то автоматически подхватив его мысль, ответил :
- Такккк точчно, товвварищ адддмирал... Тутутулупчик бббы не помммешал...
Кольцов повернулся ко мне лицом, которое я, слава богу, едва различал в темноте.
- Лейтенант! Ты эмбрион бл... зародыш офицера! Только проститутки и политработники греются посреди тундры тряпками, да и то ни тех, ни других тут нет бл... Шила бы стакан бл...!
И в этот момент я вдруг сообразил, что на заднем сиденье «уаза», в пакете лежат целых две бутылки водки, да еще и с закуской.
- Товарищ адмирал... а у меня есть... правда не шило... водка...
Силуэт адмирала вроде как бы даже подрос после этих слов.
- Товарищ офицер, в кабину бл...! Ястребов, стакан есть бл... ?
Матрос снова вынырнул из-под капота.
- В бардачке, тащ адмирал...
- Работай, боец, мы тут с лейтенантом пока побеседуем бл... о службе...
Адмирал забрал стакан и залез ко мне на заднее сиденье. Непослушными пальцами я открутил горлышко «Столичной» и наполнил стакан. Кольцов молча принял его, и также молча, опрокинув в рот, протянул обратно. Я положил его на сиденье и подал адмиралу упаковку с полуфабрикатом.
- Закусите, товарищ адмирал... там котлета...
Адмирал отогнул фольгу.
- А ты запасливый бл... Как зовут?
- Лейтттенант Белллов.
- А имя у тебя есть, лейтенант бл...?
- Пппаша... Павввел, товарищ адддмирал...
Кольцов смачно откусил холодный продукт кольской кулинарии.
- А меня Володя... Хотя лучше называй Владимиром Ивановичем бл... Ты пей, а то всю эмаль с зубов поотбиваешь бл... барабанщик бл...
Я маханул стакан, и от ощущения водки, просто вонзившейся в перекуренное горло, сначала дыхание перехватило, а потом как-то сразу зубы перестали выстукивать танцевальные па.
- На, заешь отраву бл...
Кольцов протянул мне закуску.
- Ну, Пашок бл... интересный у нас дуэт тут образовался... Зам командующего и новорожденный литёха посреди тундры водку хлещут... из одного стакана... Романтика бл... Согрелся хоть, юноша?
Я кивнул и снова налил...
Через полчаса водитель и правда починил злополучный «УАЗ», но адмирал приказал прогревать машину, пока мы не закончим. К этому времени я обнародовал и вторую бутылку, которую мы добивали уже под пофыркивание двигателя. Закуска была уничтожена подчистую, и даже холодную гречку мы с Кольцовым, как заправские узбеки, отправляли в рот пальцами, словно плов. Адмирал в обиходе оказался абсолютно простым и незамысловатым человеком, больше напоминавшим шахтера или докера предпенсионного возраста, немного усталого от жизни и тяжелой многолетней работы. Мы говорили много и о многом, и разговор наш шел на равных до такой степени, до какой может себе позволить молодой подвыпивший лейтенант и целый контр-адмирал, пусть даже при таком оригинальном стечении обстоятельств. Кольцов же ничем не демонстрировал ту огромную пропасть, которая лежала между нами, лишь когда разговор касался чего-то хорошо знакомого ему, становился четок, конкретен и подробен, но никак не многословен. Вообще речь его была даже немного грубовата, с матерком, органично вплетающимся в разговор и совершенно не оскорбляющим слух.
Потом мы ехали через все наши КПП, на которых документы у нас естественно не проверяли, только завидев адмиральские погоны пассажира. Я был уже основательно пьяненький, и потихоньку засыпал на заднем сиденье, чего нельзя было сказать об адмирале, который выглядел трезво и бодро, и продолжал рассказывать мне о чем-то, хотя я уже и не улавливал смысл его слов. Перед нашим гаджиевским КПП Кольцов тормознул машину и повернулся ко мне.
- Так, Паша, ты, где живешь бл...?
Я с трудом разлепил слипающиеся глаза.
- 62-й дом...
- Этаж какой бл...?
- Первый товарищ... Владимир Иванович...46-я квартира...
Адмирал хмыкнул.
- Тогда сам дойдешь... бл... Так. Слушай мою команду. Сейчас я тебя до дома доставлю. Дома сразу спать. Не куролесить бл... Утром на корабль приказываю не прибывать. Командиру твоему позвоню сам. Увижу завтра утром на проверке - накажу бл... по всей строгости военного времени... Вопросы есть, лейтенант бл...?
У меня уже не было сил говорить, и я только отрицательно покачал головой.
- Тогда поехали бл...
И «уазик» направился к КПП.
Адмирал высадил меня у моего подъезда и не уезжал, пока я не зажег свет на кухне. Я даже пытался попить чая, но осознав, что могу уснуть прямо на кухне, бросил это дело, и завалившись на диван, уже через минуту храпел без задних ног.
Утром, проснувшись, я уже чуть по-другому, трезво оценил происшедшее, и идя на построение экипажа в обед, пытался представить, какая кара меня там ждет. Адмирал-то он, конечно, адмирал, но есть командир, есть механик, да и по большому счету это был не повод, чтобы не явиться на проверку корабля флотилией. Но к моему искреннему удивлению механик не обмолвился ни словом, старпом загадочно улыбался, а командир, подозвав меня после роспуска строя, лишь поинтересовался, где я вчера пересекся с заместителем командующего. Я ответил, что в аэропорту, и командир, удовлетворившись ответом, отпустил меня, без всяких дисциплинарно-организационных выводов. Потом я узнал причину улыбочек старпома. На этой проверке мой отсек впервые получил отличную оценку, причем в отсутствии командира отсека и даже без элементарного осмотра. Историю о своей ночной эпопее я сильно не афишировал, рассказав только паре самых близких друзей, и в дальнейшем никогда близко не пересекался с Кольцовым, которого через года полтора перевели куда-то в Североморск, на береговую должность.
Потом, когда я стал старше и возрастом и званием, мне не раз приходилось общаться с хозяевами адмиральских погон. Но только тогда, лейтенантом, я ни разу не почувствовал себя плебеем в разговоре с настоящим корабельным адмиралом, прошедшим тысячи и тысячи подводных миль и не погнушавшимся общением с перепуганным его погонами лейтенантом. Те, более молодые и нахрапистые, какие стали появляться позже, были уже совсем другие. И голосующих на дорогах не подбирали...
"Оружейники бегут.."
Место действия - Южные pyбежи нашей некогда необъятной Родины, недалеко от гpаницы с дpyжественной нам демокpатической pеспyбликой. Аэpодpом, на котоpом готовятся к вылетy истpебители - бомбаpдиpовщики.
Вpемя действия - pанняя весна по их меpкам, дикая жаpа с тpyдом пеpеносимая ноpмальными людьми, теpмометp днем yже зашкаливает, поэтомy полеты pано yтpом, а подготовка к вылетy еще pаньше. Подъем в 3, хотя нет в 5. В 5 минyт четвеpтого.
Действyющие лица - По 8 ФАБ-100 (на каждом СУ) выпyска пpимеpно 1944 года с взpывателями пpимеpно того же года. Бомбы эти были замечательны тем, что pикошетили об каменистый гpyнт, иногда почти до высоты сбpоса, взpыватели y них тоже были с пpичyдой - иногда самопpоизвольно взpывались. Это за ними это замечалось еще в годы ВОВ и попозже в годы недавней войны в Кавказских гоpах, наиболее часто это пpоисходило в момент отделения бомбы от самолета (Ил-2, или Сy-25, неважно). Коpоче, обpащения к себе они тpебовали очень и очень аккypатного.
Hаш геpой - экс-стyдент, только что попавший на теплый весенний юг с заснеженного севеpа. Авитаминоз жyткий, акклиматизация тяжелая, коpмежка пpосто "блеск". Всю ночь "стаpики" и "деды" пили спиpт в каптеpке, и били кого-то в соpтиpе.
И так это пpисказка, сказка впеpеди.
"Еще не pассвело, но в Стpане Дypаков yже никто не спал" - этим добpым пpиветствием из "ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕHИЯ БУРАТИHО", нас встpетил наш капитан Дpонов, оpyжейник полка, добpейшей дyши человек, что стpашно мешало емy в слyжбе (он так и не стал майоpом).
Пошли от КамАЗа к стоящим СУ, там во всю кипела pабота, механики, pадисты, запpавщики, водители... Пеpематюкивались пpапоpа, сигналили летyчки, шyм, гам. Жизнь кипела. По пyти капитан озадачивал: - "Я пойдy кpесла пpовеpять. Вы еще молоды. Ответственность большая, а то вдpyг что слyчится и катапyльтиpоваться нечем. Гpишенька, - это он ко втоpомy воинy - вы пyшечки заpядите, да поаккypатнее. А то всяко бывает.
Hy, а вы, - он обpатился ко мне, - соизвольте, бомбочки yже висят, видите - ли, взpыватели из ящичка взять надо, и вкpyтить, да знаете ли по-аккypатнее, контpовочкy пpовеpьте, ветpяночки, штыpьки осмотpите". Капитан yшел.
У кpайнего СУ мы с Гpишей пpинялись за pаботy. (Вообще-то это делали пpапоpа, но наши yже были за "pечкой".) Гpиша забpался на кpыло, откpыл люки и начал заpяжать 30-мм пyшкy, я залез под кpыло и вкpyтил дpожащей pyкой пеpвый взpыватель в ФАБ-100. Дpожа, отошел, осмотpел, по стyденческой пpивычке достал из каpмана "шпоpy" повтоpил по пyнктам 1. Рyкой "А", (см. схемy) взять взpыватель... и так далее, далее, все вpоде бы пpавильно.
К восьмомy самолетy, остpота момента пpошла, хотелось жpать и самое главное спать... Теплело на глазах, так в сон и yкладывало. Закончив pаботy, я начал отходить от самолета, но мне что-то мешало, я деpнyлся сильнее и yвидел в pyке соpваннyю чекy от взpывателя, тy самyю чекy после сpыва котоpой взpыв пpоисходит "чеpез 6.. 60 секyнд независимо от падения бомбы".
Пpоснyлся мгновенно, кpyтнyл yстановкy часового взpывателя на 60 секyнд и бpосился от самолета в даль. Гpиша сpеагиpовал также мгновенно, спpыгнyв с кpыла, он побежал по бетонке. Догнав меня, он хлопнyл меня по плечy, в ответ я показал емy чекy. Казалось бежать быстpее невозможно, но он добавил еще скоpости. Так как я и он, бpосились бежать, вдоль стpоя СУ, то пpобегая мы оказывали на окpyжающих действие необычайное:
пеpвое - yдивление -"Оpyжейники бегyт", - 0, 2 секyнды,
втоpое - yжас - "Оpyжейники бегyт!!!", - 0,2 секyнды,
тpетье - "бежать!!!"
С кpыльев, из кабин, из-под фюзеляжей, из-под кpыльев, из кабин запpавщиков - вылетали, выскакивали, десятки солдат, пpапоpщиков, офицеpов. Мы не yспели добежать до последних самолетов, как кpичать и бежать стали yже впеpеди нас.
"Оpyжейники бегyт!!!"..
"Оpyжейники бегyт!!!"..
"Оpyжейники бегyт!!!"...
Hе забyдy выpажение лица "деда" честно спящего в кабине КpАЗа-запpавщика, пpоснyвшись от топота сотен ног, он с диким pевом "Оpyжейники бегyт" помчался кyда-то в даль.
Как потом pассказывали, ещё более гpандиозная каpтина была видна с вышки, отовсюдy выбегали все находящиеся на аэpодpоме, и бежали в pазные стоpоны, и как бежали, кpика не было слышно, но по pазмеpам бедствия стало ясно, что "Оpyжейники бегyт".
Пpобежав метpов тpиста, мы с Гpишей свеpнyли в стоpонy и yпали на землю, обхватив головy pyками, ведь по инстpyкции pазлет осколков - 850 метpов.
Тишина.
От стоянки на большой скоpости отъезжало все, что ещё могло ездить, и только от вышки медленно двигалась одинокая фигypа капитана Дpонова. Подойдя к нам, он пpисел на коpточки и сказал:
-А я смотpю, все бегают, pазвлекаются, нy дyмаю, это "мои" - наpод веселят, не иначе yчyдили что-то. Пока к вам шел, все сообpажал, pаз пyшки не стpеляют, значит бомбy ypонили, хотя как вы ее могли ypонить? Подошел ближе, и точно - не ypонили, pаз по бетонке не катается, а что тогда...?"
Показываю чекy.
-А, бывает.. Втоpyю-то не снял? Знать не yспел, pаз все тихо.
Киваю, что, дескать, не yспел.
- Эти pазбегаются, - он шиpоко обвел взглядом окpестности - а я pассчитываю, pаз сpазy не взоpвалось, вpемя еще есть. Идy. Hа часы глянyл, минyта пpошла, а все еще живы. Hy, значит ложная тpевога. Тогда отлично, пошли на место ставить, покажy как. Втоpая чека как pаз для таких слyчаев и пpедназначена.
Пошли, показал, поставили.
- Hy, вот и хоpошо. Иди дальше взpыватели вкpyчивай.
И всё.
И пошел дальше капитан по своим оpyжейным делам. И только после этого зашевелился наpод начал из щелей выползать, к самолетам подбиpаться, стаpаясь от нас с Гpишкой БОЛЬШУЮ дистанцию деpжать. Hас не только не побили, нам не сказали ни единого слова yпpека, только потом y самолетов, когда мы pаботали, очень-очень мало наpодy оставалось. И вдобавок к нам с Гpишкой клички пpиклеились "Hезнайка" и "Гyнька", капитан Дpонов постаpался.
Р.S. Чеpез полгода после моего дембеля пpишло письмо. Hашемy капитанy "в лоб" из 30-ти мм пyшки нечаянно стpельнyли, да, слава Богy, жив он остался, yже и из госпиталя вышел. Еще пять снаpядов yгодили в летнyю столовyю, yгол снесли начисто, и на этом снаpяды кончились. Виновники, пока столовyю не восстановили, на "дембель" не попали.
Из письма - дело было так: вернулся Су-17М*, а у него 6 снарядов в одной пушке осталось. Это бывало, еще хуже бывало у МиГ-27, там никогда ГШ-6-30 полностью боезапас не расстреливала (но насчет МиГ-27 не знаю, его только в небе видел, этим только запугивали).
Капитан сел на место пилота и начал там возиться, доблестный воин второго года службы стоял с монтировкой на крыле у открытых люков пушки, капитан шарился в кабине, пытаясь перезарядить пушку. Она не перезаряжалась, доблестному воину это надоело и он монтировкой легонько подправил снаряд (затем он утверждал, что капитан сказал, но это навряд ли - всё-таки в отличие от воина капитан знал особенности НР-30)
Пушка выстрелила. Первый снаряд взорвался об стремянку, капитан получил 40 осколков в голову (что торчала выше борта), остальные пять попали в угол летной столовой. Всех дембелей бросили на ее ремонт, письмо больше посвящалось - методам и способам этой стройки (матерно), а не ранению капитана, последняя фраза - "вышел из госпиталя, увольняется".
Вpемя действия - pанняя весна по их меpкам, дикая жаpа с тpyдом пеpеносимая ноpмальными людьми, теpмометp днем yже зашкаливает, поэтомy полеты pано yтpом, а подготовка к вылетy еще pаньше. Подъем в 3, хотя нет в 5. В 5 минyт четвеpтого.
Действyющие лица - По 8 ФАБ-100 (на каждом СУ) выпyска пpимеpно 1944 года с взpывателями пpимеpно того же года. Бомбы эти были замечательны тем, что pикошетили об каменистый гpyнт, иногда почти до высоты сбpоса, взpыватели y них тоже были с пpичyдой - иногда самопpоизвольно взpывались. Это за ними это замечалось еще в годы ВОВ и попозже в годы недавней войны в Кавказских гоpах, наиболее часто это пpоисходило в момент отделения бомбы от самолета (Ил-2, или Сy-25, неважно). Коpоче, обpащения к себе они тpебовали очень и очень аккypатного.
Hаш геpой - экс-стyдент, только что попавший на теплый весенний юг с заснеженного севеpа. Авитаминоз жyткий, акклиматизация тяжелая, коpмежка пpосто "блеск". Всю ночь "стаpики" и "деды" пили спиpт в каптеpке, и били кого-то в соpтиpе.
И так это пpисказка, сказка впеpеди.
"Еще не pассвело, но в Стpане Дypаков yже никто не спал" - этим добpым пpиветствием из "ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕHИЯ БУРАТИHО", нас встpетил наш капитан Дpонов, оpyжейник полка, добpейшей дyши человек, что стpашно мешало емy в слyжбе (он так и не стал майоpом).
Пошли от КамАЗа к стоящим СУ, там во всю кипела pабота, механики, pадисты, запpавщики, водители... Пеpематюкивались пpапоpа, сигналили летyчки, шyм, гам. Жизнь кипела. По пyти капитан озадачивал: - "Я пойдy кpесла пpовеpять. Вы еще молоды. Ответственность большая, а то вдpyг что слyчится и катапyльтиpоваться нечем. Гpишенька, - это он ко втоpомy воинy - вы пyшечки заpядите, да поаккypатнее. А то всяко бывает.
Hy, а вы, - он обpатился ко мне, - соизвольте, бомбочки yже висят, видите - ли, взpыватели из ящичка взять надо, и вкpyтить, да знаете ли по-аккypатнее, контpовочкy пpовеpьте, ветpяночки, штыpьки осмотpите". Капитан yшел.
У кpайнего СУ мы с Гpишей пpинялись за pаботy. (Вообще-то это делали пpапоpа, но наши yже были за "pечкой".) Гpиша забpался на кpыло, откpыл люки и начал заpяжать 30-мм пyшкy, я залез под кpыло и вкpyтил дpожащей pyкой пеpвый взpыватель в ФАБ-100. Дpожа, отошел, осмотpел, по стyденческой пpивычке достал из каpмана "шпоpy" повтоpил по пyнктам 1. Рyкой "А", (см. схемy) взять взpыватель... и так далее, далее, все вpоде бы пpавильно.
К восьмомy самолетy, остpота момента пpошла, хотелось жpать и самое главное спать... Теплело на глазах, так в сон и yкладывало. Закончив pаботy, я начал отходить от самолета, но мне что-то мешало, я деpнyлся сильнее и yвидел в pyке соpваннyю чекy от взpывателя, тy самyю чекy после сpыва котоpой взpыв пpоисходит "чеpез 6.. 60 секyнд независимо от падения бомбы".
Пpоснyлся мгновенно, кpyтнyл yстановкy часового взpывателя на 60 секyнд и бpосился от самолета в даль. Гpиша сpеагиpовал также мгновенно, спpыгнyв с кpыла, он побежал по бетонке. Догнав меня, он хлопнyл меня по плечy, в ответ я показал емy чекy. Казалось бежать быстpее невозможно, но он добавил еще скоpости. Так как я и он, бpосились бежать, вдоль стpоя СУ, то пpобегая мы оказывали на окpyжающих действие необычайное:
пеpвое - yдивление -"Оpyжейники бегyт", - 0, 2 секyнды,
втоpое - yжас - "Оpyжейники бегyт!!!", - 0,2 секyнды,
тpетье - "бежать!!!"
С кpыльев, из кабин, из-под фюзеляжей, из-под кpыльев, из кабин запpавщиков - вылетали, выскакивали, десятки солдат, пpапоpщиков, офицеpов. Мы не yспели добежать до последних самолетов, как кpичать и бежать стали yже впеpеди нас.
"Оpyжейники бегyт!!!"..
"Оpyжейники бегyт!!!"..
"Оpyжейники бегyт!!!"...
Hе забyдy выpажение лица "деда" честно спящего в кабине КpАЗа-запpавщика, пpоснyвшись от топота сотен ног, он с диким pевом "Оpyжейники бегyт" помчался кyда-то в даль.
Как потом pассказывали, ещё более гpандиозная каpтина была видна с вышки, отовсюдy выбегали все находящиеся на аэpодpоме, и бежали в pазные стоpоны, и как бежали, кpика не было слышно, но по pазмеpам бедствия стало ясно, что "Оpyжейники бегyт".
Пpобежав метpов тpиста, мы с Гpишей свеpнyли в стоpонy и yпали на землю, обхватив головy pyками, ведь по инстpyкции pазлет осколков - 850 метpов.
Тишина.
От стоянки на большой скоpости отъезжало все, что ещё могло ездить, и только от вышки медленно двигалась одинокая фигypа капитана Дpонова. Подойдя к нам, он пpисел на коpточки и сказал:
-А я смотpю, все бегают, pазвлекаются, нy дyмаю, это "мои" - наpод веселят, не иначе yчyдили что-то. Пока к вам шел, все сообpажал, pаз пyшки не стpеляют, значит бомбy ypонили, хотя как вы ее могли ypонить? Подошел ближе, и точно - не ypонили, pаз по бетонке не катается, а что тогда...?"
Показываю чекy.
-А, бывает.. Втоpyю-то не снял? Знать не yспел, pаз все тихо.
Киваю, что, дескать, не yспел.
- Эти pазбегаются, - он шиpоко обвел взглядом окpестности - а я pассчитываю, pаз сpазy не взоpвалось, вpемя еще есть. Идy. Hа часы глянyл, минyта пpошла, а все еще живы. Hy, значит ложная тpевога. Тогда отлично, пошли на место ставить, покажy как. Втоpая чека как pаз для таких слyчаев и пpедназначена.
Пошли, показал, поставили.
- Hy, вот и хоpошо. Иди дальше взpыватели вкpyчивай.
И всё.
И пошел дальше капитан по своим оpyжейным делам. И только после этого зашевелился наpод начал из щелей выползать, к самолетам подбиpаться, стаpаясь от нас с Гpишкой БОЛЬШУЮ дистанцию деpжать. Hас не только не побили, нам не сказали ни единого слова yпpека, только потом y самолетов, когда мы pаботали, очень-очень мало наpодy оставалось. И вдобавок к нам с Гpишкой клички пpиклеились "Hезнайка" и "Гyнька", капитан Дpонов постаpался.
Р.S. Чеpез полгода после моего дембеля пpишло письмо. Hашемy капитанy "в лоб" из 30-ти мм пyшки нечаянно стpельнyли, да, слава Богy, жив он остался, yже и из госпиталя вышел. Еще пять снаpядов yгодили в летнyю столовyю, yгол снесли начисто, и на этом снаpяды кончились. Виновники, пока столовyю не восстановили, на "дембель" не попали.
Из письма - дело было так: вернулся Су-17М*, а у него 6 снарядов в одной пушке осталось. Это бывало, еще хуже бывало у МиГ-27, там никогда ГШ-6-30 полностью боезапас не расстреливала (но насчет МиГ-27 не знаю, его только в небе видел, этим только запугивали).
Капитан сел на место пилота и начал там возиться, доблестный воин второго года службы стоял с монтировкой на крыле у открытых люков пушки, капитан шарился в кабине, пытаясь перезарядить пушку. Она не перезаряжалась, доблестному воину это надоело и он монтировкой легонько подправил снаряд (затем он утверждал, что капитан сказал, но это навряд ли - всё-таки в отличие от воина капитан знал особенности НР-30)
Пушка выстрелила. Первый снаряд взорвался об стремянку, капитан получил 40 осколков в голову (что торчала выше борта), остальные пять попали в угол летной столовой. Всех дембелей бросили на ее ремонт, письмо больше посвящалось - методам и способам этой стройки (матерно), а не ранению капитана, последняя фраза - "вышел из госпиталя, увольняется".
Майор и электричество
Дело было на "точке", то есть КП ракетной дивизии под городом Кунгуром. Есть там такое помещение, типа распределительной, несколько кабинок с рубильниками, к каждому подходит 3 токоведущие шины - железки сечением ремень напоминают, толстые металлические полосы. Все это дело довольно основательно подвешено под потолком на системе изоляторов и покрашено в разные цвета.
Теперь к делу. Очередная проверка, личный состав всей оравой ликвидирует, исправляет, подгоняет и прочее. Майор техбата, навесив на грудь баночки с краской, кряхтя и матерясь на чем свет стоит, залазит на обесточенные шины, садится на них задницей и красит тоководы перед собой в соответствующие цвета, по мере покраски двигаясь попой вперед и дымя сигаретой. Идиллия. Вдруг распахивается дверь, залетает солдат из чурок, косит взглядом на рубильники, и, завидя отключенный магистральник, кидается к нему, что-то бормоча про неработающий магнитофон. Майор заинтересовался, но не успел даже испугаться. Зольд, презрев табличку "Не включать - работают люди", что есть дури рванул рубильник в положение "Вкл". Как потом говорил майор, ему стало как-то необычно и волосы на заднице зашевелились. Однако, убедившись, он еще в этом мире и порадовавшись что не обоссался, бравый майор тихонько окликнул солдата.
- Эй!
Зольд закрутил головой и увидел майора. Хоть он был и чуркой, но сообразил, что там никому быть вроде как неположено и вообще невозможно - сидит человек на 10 киловольтах и вроде как разговаривает, хоть и слегка дымится (сигарету майор обронил при пуске тока). Майор опять:
- Ты зачем его включил?
Зольд стоит, соображает.
- Слушай, зачем включил-то? Выключи.
Зольд допер, повернулся к рубильнику и выключил.
- Выключил? Точно выключил? Ну подожди, не уходи.
Майор слез, аккуратно поставил баночки, аккуратно же взял стоящую в углу лопатку (совковая, добротная такая, черенок только полтора метра)... и с диким ревом кинулся за ошалевшим от множества событий зольдом. Тот дал драпа невзирая на законы физики, перескакивал через сугробы и низкорастущие деревья, но майор, изрыгающий на ходу потоки мата и связующих предлогов и междометий, не отставал, сшибая как сугробы, так и деревья с личным составом что имели несчастье попасться ему на пути.
Короче солдата он догнал (к счастью, на тот момент уже потеряв лопату) и просто набил ему морду.
Позже выяснилось, что спасло майора:
1. Толстые ватные штаны
2. Сантиметровый слой краски на шинах
3. Картонка под задницей, подложенная дабы не марать штаны
Теперь к делу. Очередная проверка, личный состав всей оравой ликвидирует, исправляет, подгоняет и прочее. Майор техбата, навесив на грудь баночки с краской, кряхтя и матерясь на чем свет стоит, залазит на обесточенные шины, садится на них задницей и красит тоководы перед собой в соответствующие цвета, по мере покраски двигаясь попой вперед и дымя сигаретой. Идиллия. Вдруг распахивается дверь, залетает солдат из чурок, косит взглядом на рубильники, и, завидя отключенный магистральник, кидается к нему, что-то бормоча про неработающий магнитофон. Майор заинтересовался, но не успел даже испугаться. Зольд, презрев табличку "Не включать - работают люди", что есть дури рванул рубильник в положение "Вкл". Как потом говорил майор, ему стало как-то необычно и волосы на заднице зашевелились. Однако, убедившись, он еще в этом мире и порадовавшись что не обоссался, бравый майор тихонько окликнул солдата.
- Эй!
Зольд закрутил головой и увидел майора. Хоть он был и чуркой, но сообразил, что там никому быть вроде как неположено и вообще невозможно - сидит человек на 10 киловольтах и вроде как разговаривает, хоть и слегка дымится (сигарету майор обронил при пуске тока). Майор опять:
- Ты зачем его включил?
Зольд стоит, соображает.
- Слушай, зачем включил-то? Выключи.
Зольд допер, повернулся к рубильнику и выключил.
- Выключил? Точно выключил? Ну подожди, не уходи.
Майор слез, аккуратно поставил баночки, аккуратно же взял стоящую в углу лопатку (совковая, добротная такая, черенок только полтора метра)... и с диким ревом кинулся за ошалевшим от множества событий зольдом. Тот дал драпа невзирая на законы физики, перескакивал через сугробы и низкорастущие деревья, но майор, изрыгающий на ходу потоки мата и связующих предлогов и междометий, не отставал, сшибая как сугробы, так и деревья с личным составом что имели несчастье попасться ему на пути.
Короче солдата он догнал (к счастью, на тот момент уже потеряв лопату) и просто набил ему морду.
Позже выяснилось, что спасло майора:
1. Толстые ватные штаны
2. Сантиметровый слой краски на шинах
3. Картонка под задницей, подложенная дабы не марать штаны
Мишка на Севере
Есть много удивительных мест на Земле, о существовании которых большинство людей даже понятия не имеет. Между тем и в этих забытых богом местах живут и работают люди, многие из них вполне довольны жизнью и собой, и никуда из этих медвежьих углов уезжать не собираются.
Одним метельным майским днём из тёплого и душного чрева ИЛ-18 на бетонную полосу аэродрома посёлка Чоккурдах спустилась по трапу группа товарищей даже отдалённо не напоминающая местное население, не смотря на то, что почти все они были обуты в кирзовые сапоги.
- Из Питера? На Белую Гору? На практику? Идите вооон к тому АН-2, это за вами прислали! - радостно сообщила прибывшим дежурная по аэропорту, одетая в форменное аэрофлотовское пальто, малиновую вязаную шапку и ярко-зелёные спортивные штаны с лампасами. Несмотря на позёмку, пронизывающий ветер и температуру около -10, её вызывающий наряд дополняли лакированные сапоги-чулки с облезлыми от мороза голенищами и правым сломанным каблуком, при ходьбе выгибающемся назад, что придавало особую пикантность всему наряду девушки.
Ошарашенные радостной простотой приёма практиканты, молча, двинулись через всё поле к одиноко стоящему на краю «кукурузнику».
* * *
Надо честно сказать, что группа будущих инженеров-судомехаников появилась в этих краях по зову кошелька. Часть народа, выпучив глаза от счастья, рванула на практику на суда загранплавания за сущие гроши, поддавшись на видимую престижность процедуры. Меньшая, но, более прагматичная часть населения решила, что на заграницу они своевременно насмотрятся, а сезонный заработок в Сибири, с её постоянным кадровым голодом, в рублёвом эквиваленте будет гораздо выше, чем валютно-шмоточная выручка сокурсников.
И они оказались правы!
Моряков в небольших сибирских пароходствах не хватало катастрофически. С учётом северных надбавок и обработок недостающих членов экипажа, зарплата была очень даже приличная.
В салоне маленького самолёта температура была аналогична забортной, но, к счастью, ветра не было. Ребята уселись на лавочки вдоль бортов. Между ними, на полу стояли коробки с куриными яйцами, накрытые страховочной сеткой. Из кабины пилотов выглянула рыжеволосая и жутко конопатая физиономия пилота.
- Ну, что, тронулись, помолясь! - весело крикнул он пассажирам и запустил двигатель. В салоне стало заметно теплее.
Он был не многим старше своих пассажиров, видимо совсем недавно окончил лётное училище. Судя по постоянному смеху и шуточкам - прибауточкам, доносящимся из-за штурвала, был он хроническим весельчаком. Впрочем, на Севере много таких самородков, без их незамысловатого юмора через месяц от тоски завоешь, а с ними бесплатная клоунада каждый божий день обеспечена.
Ещё через пару минут, многие убедились в правоте первого впечатления.
Пилот то добавлял, то сбрасывал обороты, мотор завывал, как бешенный, но самолёт категорически отказывался трогаться с места.
- Примёрзли, шишка моржовая!- коротко бросил командир второму пилоту с плоским лицом и узкими глазами аборигена. Пилот - абориген, не проронив ни слова, прыгнул, как Тарзан, на коробки с нежным продуктом, обеспечив естественный бой при транспортировке, и метнулся куда-то в хвост лайнера.
Раздался грохот раскидываемых железяк, спустя минуту откуда-то из-под коробок, как чёрт из табакерки, выскочил второй пилот и помчался, хрустя нежным продуктом, по коробкам к двери с огромной колотушкой в руках.
Мотор ревел, пилот-якут с остервенением колотил по лыжам, крепко примёрзшим к заснеженной полосе. Самолёт вдруг судорожно дёрнулся и заскрипел лыжами по полосе. В распахнутую дверь сначала влетела боевая колотушка, а потом, как бабуин, запрыгнул и сам пилот, для которого, судя по всему, эта операция была вполне привычной.
- А знаете, мужики, почему хорошо быть командиром? - извернувшись в кресле, прокричал в салон рыжий пилот.
- Не надо с колотушкой бегать! - и заржал, как жеребец. Второй пилот, даже не запыхавшись, занял своё место, и самолёт взлетел.
* * *
От Белой Горы до Восточносибирского моря шестьсот километров по петляющей по тундре Индигирке, а напрямую лёта два часа. Пока пилотировал Рыжий, самолёт летел ровно, без виражей и воздушных ям. Но как только управление брал на себя Национальный Кадр, самолёт начинало мотать во все стороны, судорожно трясти и кидать в воздушные ямы.
- Командир, убери с руля этого двоишника! - на очередном вираже закричала в один голос часть пассажиров. Вторая часть несчастных с утробным рыком заполняла гигиенические пакеты.
Последний вираж, резкое снижение и мотор выключился. Кажется, что всем, включая даже самых неукачивающихся, было уже всё равно.
Вместо того, что уже давно ожидал измученный перелётом народ, а именно: пике, штопор и конец земным мучениям, самолёт мягко коснулся полосы, загремев лыжами по редким гравийным проталинам.
Южное побережье Северного Ледовитого океана - это другая планета.
Обветшалые двухэтажные домики на сваях, вбитых в вечную мерзлоту. «Курятники» общественных удобств, с художественно торчащими бурыми сталактитами из продуктов человеческой жизнедеятельности, в подставленных снизу железных баках, подтверждающими извечную аксиому: наш человек может вполне комфортно жить где угодно.
Горы двухсотлитровых бочек, уложенных в пирамиды на берегу реки, десятки отслуживших свой срок дизелей, стоящих ровными рядами, и спирт в прозрачных поллитровках на полупустых полках единственного магазина, по восемь рублей двенадцать копеек за порцию. Как сказал один поэт, возможно даже местный, «... это Север, край неповторимый...».
В тамбуре при входе в убогий магазин, давно не бритый, дурно пахнущий гражданин с нездоровым сизым носом, в огромной кепке и калошах, одетых прямо на вязаные носки, торгует помятую, подмороженную клубнику, выращенную явно не своими руками, по пятьдесят рублей за килограмм. Торговля не идёт, местное население не спешит отовариваться весенним лакомством. Они больше привыкли к оленине, конине и строганине из омуля, в ассортименте представленными на прилавке, их не обманешь. Из деликатесов - килька в томате и солянка из кислой капусты.
Это бодрит!
* * *
Даниил и Андрей получили в отделе кадров направление на танкер СПН-711. Судно было простым, универсальным и отлично подходило для работы в этих местах.
Внутри корпуса судна находились грузовые топливные танки, а на палубе, в огромной «ванне» можно было перевозить всё, что угодно.
Андрей был родом из Петрозаводска и очень гордился тем, что в его краснокожем паспорте русские слова были продублированы на финском языке, так как у карелов нет своей письменности. По сему, в узких кругах сокурсников он носил прозвище, товарищ Ёпаролайнен, иногда сокращаемое друзьями до неприличного Ёп, или более ласкового - Дрюня, что, в общем, сути не меняло, и парня не обижало.
Данила все три года срочной службы на Северном флоте прослужил на подводной лодке.
Друзья звали его Кокер, потом стали звать его просто Джо, может быть потому, что служил он коком, а может потому, что имел от природы низкий, чуть с хрипотцой голос. Не смотря на военно-кулинарную юность, через пару лет он собирался стать нормальным судовым механиком.
Дрюня отдавал священный долг Родине в морчастях погранвойск, так что на почве своего военно-морского прошлого, ребята и сблизились.
В первых числах июня танкер, загрузив в танки восемьсот тонн авиационного бензина, двинулся вверх по реке к устью речки Мома, где круглый год в любую погоду артельщики мыли золотишко.
Несмотря на кажущуюся глушь, с началом навигации по берегам Индигирки закипела жизнь. Танкер упорно шёл вверх, преодолевая пороги с помощью дежурного буксира, оставляя за кормой хижины рыбаков по берегам, древние погосты, огромные антенны локаторных станций и полуразрушенные бараки сталинских лагерей.
Весь июнь по большой воде во все населённые пункты, расположенные вдоль реки, скорыми темпами завозилось всё, включая строевой лес. В этих местах кроме чахлых лиственниц, которые местные называли чепыжником, и не росло ничего приличного. А это добро только в печь и годилось.
В июле вода спала, и вместо топлива пароход стал возить в порт гравий, который день и ночь черпал со дна реки плавучий кран.
Однажды из грейфера посыпались какие-то кости, и вместе с ними громыхнуло по палубе огромное кривое бревно.
- Ну, мужики, повезло вам! - закричал из кабины крановщик.
- Рог мамонта поймали! - все моряки бросились на палубу рассматривать улов. В куче гравия среди костей лежал бивень мамонта, длинной почти три метра.
В последующие недели весь экипаж был занят расчленением и дележом добычи. Острая и наиболее хорошо сохранившаяся оконечность по умолчанию досталась капитану.
Потом рог распилили на большие части по десять - пятнадцать килограмм и начали вываривать в сорокалитровом бачке на камбузе. При распиловке бивень вонял нестерпимо, а при варке и того круче, но это было необходимо сделать для того, чтоб кость, пролежавшая миллионы лет без доступа воздуха, не растрескалась, стала мягче и имела товарный вид, пригодный для изготовления поделок. После этой процедуры, мотористы начали пилить большой кусок на медальоны с помощью ножовки па металлу. Ходили слухи, что в аэропортах это богатство могут отнять пограничники, ну уж больно хотелось оставить на память о Севере такую шикарную вещь. Эта тяжёлая работа в свободное от вахты время в скором времени утомила обоих. Ребята и так работали вдвоём, обрабатывая ставку третьего моториста и повара за одно, которого на судне то же не было. Оставшимся куском практиканты стали подпирать дверь в каюту.
Вскоре на этот реликт просто перестали обращать внимание.
* * *
Наступил август. Началась арктическая навигация. На бар в устье Индигирки пришёл караван морских судов. Морским путём сюда доставлялось все, начиная от стройматериалов, леса и топлива, и заканчивая одеколоном и клеем БФ, и то, и другое,
кстати, вполне годилось и для питьевых целей, когда запасы алкоголя ближе к весне, истощались.
Милях в пяти к северу лежал в дрейфе и маячил красной, как морковка, надстройкой атомоход «Арктика», который и привёл этот караван. С десяток пароходов день и ночь перегружали содержимое своих трюмов на речные суда, практически всё, что было необходимо местному населению, чтобы пережить долгую полярную зиму.
Между судами по льдинам, как по улицам небольшого посёлка, неторопливо бродили десятки белых медведей, абсолютно не обращая внимания на грохот выгрузки, визг лебёдок судовых кранов и крики работающих матросов.
Хозяева Арктики, задрав чуткие носы, ждали, когда коки сыпанут за борт камбузные отходы: рыбьи головы, кости и прочую дребедень. Выглядели они довольно мирно, но некоторые особенно пытливые, пытались вставать на задние лапы и дотянуться своим любопытным чёрным носом до среза верхней палубы. Когда степень медвежьей дерзости переполняла чашу терпения моряков, мохнатых гостей отгоняли мощными струями из пожарных рукавов, но Умкам эта игра скорее нравилась, чем отпугивала от борта.
* * *
Танкер СПН-711 шёл от приёмного буя к танкеру «Ленанефть», который стоял чуть в стороне от разгружающихся сухогрузов. Данила готовил на камбузе борщ из лосятины с кислой капустой и сушёными ингредиентами. Борщ пузырился на плите, а сам кок задумчиво глядел в безоблачную морскую даль через открытый иллюминатор и грыз хрящик. Рядом с тёплой плитой в большой миске стояла опара, из которой Данила предполагал выпечь несколько буханок хлеба, но в скором времени понял, что это вряд ли получится. Трупы дрожжей, случайно обнаруженные им в дальнем углу провизионки, категорически отказывались возбуждать тесто.
Неожиданно во рту что-то хрустнуло, и Кокер увидел впившийся в хрящ, кусок собственного зуба.
- Беда, ёшкин хобот, цингу подцепил, что ли, от нехватки витамина Ю, однозначно! Не к добру это всё! - недогрызенный остаток хряща полетел за борт вместе с частью организма Данилы.
- Хоть что-то от меня здесь на память останется, хотя всё равно обидно! - становилось абсолютно ясно, что обедать команде сегодня придётся без хлеба.
От безысходности он всё-таки положил вялое тесто в формы и засунул в духовку. Результат добил Данилу окончательно. Вместо румяных воздушных буханок, из формы вывалились тяжёлые унылые кирпичи.
- Вот же измена! Явно сегодня не мой день, - подумал повар и принялся открывать ножом банку с «вечными» сухарями. Поднимая жестяную крышку банки, он глубоко порезал руку рваным краем.
- Как пить дать, засада какая-нибудь случиться, - окончательно огорчился парень и пошёл звать население к столу.
* * *
Погрузка топлива закончилась быстро. Небольшой танкерок сел в воду почти по самый привальный брус, вровень с плавающими вокруг льдинами. Дрюня и Данила сидели в рубке, и пили чай из больших металлических кружек. Они по очереди смотрели в бинокль на то, как грузились соседние суда. Из динамика судового проигрывателя надрывалась певица Валентина Легкоступова и голосила на всю рубку про то, как тоскливо одной стоять на берегу, когда на теплоходе музыка играет. За прошедшие месяцы эти вопли достали всех моряков, но другие пластинки напоминали, в основном, о том, что Ленин всегда живой, и поэтому весь экипаж танкера относился к известному наизусть хиту философски. При таком скудном репертуаре, и вечно орущие бакланы за бортом - хор имени Пятницкого.
Вдруг Даня заметил, что челюсть друга - Ёпаролайнена начала медленно отвисать, глаза стали круглыми, как пятаки, а недопитый чай из кружки тонкой струйкой полился на палубу.
- Данила, ядрёный пупсик, у нас по палубе медведь гуляет! - ужас в его глазах был самым, что ни на есть натуральным.
Мотористы почти одновременно автоматически потянулись к кнопке авральной сигнализации. Через минуту на мостик вбежал капитан и голый до пояса старпом, молодой и рьяный недавний выпускник Якутского речного училища по фамилии Петухов.
Вид гуляющего по палубе огромного белого медведя никого не обрадовал. Стоило зверю подняться по двум трапам, и он оказался бы прямо у хлипких дверей почти полностью остеклённой рубки.
- Если он сюда доберётся, то всю рубку разворотит, и нагадит ещё. Они это любят, - подал голос Петухов. Четыре здоровых мужика стояли и молча, смотрели вниз, судорожно соображая, что же можно предпринять. Вариант с карабином даже не рассматривался, убийство белых медведей уголовно наказуемо. На соседнем танкере то же заметили медведя. Экипаж «Ленанефти» стремительно отдал швартовы, поднял якорь, и судно отошло, оставив коллег самих решать проблему сохранения полярной фауны. Всё случилось так быстро, как будто это было не большое нефтеналивное судно, а маленькая моторная лодка.
Медведь на палубе задрал морду и начал водить носом по ветру.
- Почувствовал, гад, человечину, - угрюмо сказал Мастер, который жил на Севере постоянно и был опытным охотником. Медведь вразвалочку начал двигаться в сторону трапа, ведущего на второй ярус надстройки.
- Все двери задраены, но если он сюда залезет, то к нам всем песец полярный прибежит, - сделал полезное заключение лесной человек Ёп, тоже не чуждый искусству охоты.
- А давайте ему Петуха кинем, это его потный дух мишка чует, - предложил Данила, имея в виду старпома, который нещадно гнобил практикантов по службе, утверждая своё положение на судне перед питерскими, хотя был младше их по возрасту, и в армии не служил.
Молодой старпом шутки не понял и забился в угол, обхватив руками локатор.
Неожиданно из динамика рации раздался искажённый помехами голос капитана, проходящего мимо буксира, обращённый к капитану СПН-711.
- Валерий Иванович, давай я твой зверинец из ракетницы пугану!
- Ты, что Петрович, мыла объелся! У нас почти тысяча тонн бензина в танках! Ты так медведя пуганёшь, что потом сутки наши потроха багром вылавливать будешь! - закричал в микрофон, разом вспотевший от предложения доброго товарища, капитан.
Между тем медведь всё ближе подбирался к трапу, поводя носом над палубой.
Вдруг на карело-финского лесовика Ёпаролайнена внезапно снизошло озарение.
- Джо, давай за мной в машину! Сейчас мы его причешем! - заорал он на всю Сибирь и рванул вниз по трапу со скоростью торнадо.
Скатившись по узкому трапу в машинное отделение, Дрюня покрутил головой, и, ухватившись за тиски, закреплённые на верстаке, стал пытаться оторвать их.
- Андрюха, они на болтах! - заорал Данила, пытаясь перекричать работающий дизельгенератор.
- Еп, я всё понял! - он схватил в охапку все железяки, что попались ему на глаза: пару ломов, кувалду и разводной ключ.
Дрюня выскочил из машинного отделения на жилую палубу с пустыми руками. Единственное, что было пригодно для его замысла - запасная крышка цилиндра главного двигателя, была слишком тяжела.
И тут он увидел кусок мамонтового бивня, удерживающего дверь каюты в открытом состоянии. Издав индейский победный клич, он схватил его и бросился вверх по трапу в ходовую рубку.
Между тем, михельсон, стоя задними лапами на палубе, уже лежал брюхом на трапе, занимая всю его длину.
Он неторопливо, как будто плавая, двигал поочерёдно передними и задними лапами, пытаясь вползти мохнатым пузом на палубу второго яруса надстройки. Его огромная башка, с двигающимися во все стороны ушами, сантиметр за сантиметром, поднималась над верхней ступенькой трапа.
Карело-финский медвежатник огласил населению план борьбы с супостатом, в нём проснулся пограничник.
- На счёт три, я бросаю перед его мордой железяки, ты Джо, максимально прицельно метни бивень в его череп, а ты Петухов, дави на авральную кнопку и гуди тифоном. Командуй, Валерий Иваныч, - соблюдая субординацию обратился он к капитану.
Охотники встали по номерам.
- Все готовы?....Три!!! - диким голосом заорал Мастер.
Перед мордой медведя с грохотом рассыпались ключи и ломы, как резиновая запрыгала кувалда. Зазвенели звонки авральной сигнализации, раненным слоном загудел воздушный тифон. Данила, размахнувшись, что было сил, запустил куском бивня в медвежью голову с трёхметровой высоты. Бивень гулко врезался в медвежий череп, высоко подскочил, и улетел в мутные воды Восточносибирского моря.
Мишка от нападения сверху со всего размаха ударился носом о верхнюю ступеньку трапа, и на брюхе съехал обратно на палубу. Испуганно подскочил, и, разбежавшись, бросился за борт, только брызги полетели!
- Мужики, пулей вниз, дизеля запускать. Старпом - на якорь! Быстро уходим, пока он не очухался, и своих дружков нами ужинать не привёл! - но все и сами знали, кому куда бежать, и какие ручки дёргать.
Через несколько минут загрохотали дизеля, якорь вполз в клюз, и танкер малым ходом пошёл вперёд.
Все, как-то разом успокоились. Мотористы уселись на камбузе попить холодного компота, и тут Данила увидел буханки непропеченного хлеба.
- Андрюха, хватай буханки, пошли на палубу.
Ребята, схватив чуть прихваченные коркой кирпичи, выбежали наверх. Судно заканчивало делать оборот вокруг большой льдины, по которой вразвалочку брёл обиженный бивнем по башке Умка.
- Вот тебе утешительный приз, косолапый! - закричал ему Джо, и запулил в него тяжёлой буханкой. Две буханки попали в мохнатый медвежий зад, ещё две упали перед его мордой. Мишка обнюхал добычу, поковырял её когтем, потом как-то ловко подвернул под себя задние лапы, сел на них, как маленький ребёнок, и, обхватив передними горбушку, начал её неторопливо грызть.
- А ведь он сейчас вполне мог обедать нами, - вполне серьёзно произнёс Ёпаролайнен.
- Не повезло бродяге, сегодня у него вегетарианский обед, - ответил Кокер, и друзей разобрал нервный хохот, после пережитого стресса.
* * *
В конце сентября закончилась навигация и практиканты, получив устную благодарность начальника порта и приличные деньги, вылетели в Москву обратным рейсом, с посадкой в Тикси и Игарке.
В душном салоне самолёта стоял напоённый специфическими миазмами дух сезонных рабочих. Несколько раз стюардесса по трансляции передавала убедительную просьбу экипажа и лично командира корабля, всем мужчинам одеть обувь. До Москвы было двенадцать часов лёта.
Андрей спал, а Данила листал полусвежие московские газеты.
На последней странице какой-то газетёнки, ему попалось на глаза объявление, от которого у него встали дыбом волосы на голове и бороде одновременно.
«..... художественные мастерские принимают у граждан и организаций слоновую кость по сто долларов за килограмм, и кость мамонта в хорошем состоянии по триста долларов за килограмм. Расчёт на месте. Адрес. Телефон...»
Он ткнул локтем спящего товарища.
- Гутен морген, Карл Иваныч! Ёп, ядрёна мухобойка, ты прикинь, какие бабки мы козе под капсюль пустили! Знал бы заранее - голыми руками порвал бы зверька! А я ему, козлу, ещё и хлеба дал! - и указал приятелю на объявление в газете.
Оба дружно расстроились, с горя достали припасённую, как сувенир, бутылку спирта, хлебнули прямо из ствола и занюхали рукавами бушлатов.
Потом оба забылись в липком сне, и Даниле приснилось, что он собственными руками выталкивает за борт какого-то ржавого парохода пятилетний «Фольксваген - Гольф».
В аэропорту все тепло простились друг с другом, и разбежались по своим направлениям, до первого ноября догуливать полагающиеся каникулы, перед началом нового учебного года.
На Ленинградском вокзале Даня зашёл в унылую «забегаловку», и попросил у обильной девушки за барной стойкой чашку кофе и пару конфет. За соседним столиком пристроился мутный дедулик, и, с видимым удовольствием, лакомился недоеденными более привередливыми пассажирами, пирожками.
Официантка принесла чашку и небольшое блюдечко, на котором лежали две конфетки «Мишка на Севере».
Пейзаж на обёртке кондитерских изделий напомнили о недавней потере. Даниил одним глотком выпил кофе, и с досадой шибанул кулаком по столу, расплющив конфеты прямо в фантике.
- Ты, енто, чегойто продукт переводишь, мил человек? - таинственно спросил невнятный дедушка в потёртом клетчатом пальто вечного привокзального странника.
- Извини, дед, что напугал, угощайся, - Данила кивнул деду на пару расплющенных конфет на столе.
- «Мишка на Севере» - вкусные конфеты, - хитроглазый дедушка сгрёб шоколадную труху в заскорузлую ладонь.
- И не говори, подруга, у самой муж пьяница! - грустно пошутил Даня, встал из-за стола и уныло побрёл в сторону платформы.
Много лет спустя он увидел сотни касаток и дельфинов в Гибралтарском проливе. Десятки китов, шумно пускающих фонтаны серебристых брызг посреди Атлантики. Тысячи морских котиков на островных пляжах у берегов Канады и стаи акул в Мексиканском заливе. Но больше никогда в жизни не довелось ему ещё раз увидеть, бродящие по бескрайним Арктическим льдам, стада белых медведей...
Краткий словарь специальных морских терминов.
Чоккурдах - посёлок в Якутии, недалеко от устья Индигирки при впадении её в Восточносибирское море. В нём имеется военный аэродром, пограничная застава и метеостанция. Прелестное местечко!
Бабуин - такая обезьяна. В Якутии не водится.
СПН - самоходное, палубное, наливное. Универсальное судно, с успехом эксплуатирующееся на Сибирских реках и в прибрежных морских районах. Обслуживается минимальным экипажем.
Мастер - капитан судна.
Река Мома - около 1100км. вверх по Индигирке, недалеко от полюса холода. Дикие места при полном отсутствии советской власти.
Грейфер - грузозахватное приспособление для погрузки сыпучих грузов, и переправки людей на берег с нарушением Правил техники безопасности.
Бар - мелководный морской участок в устье рек. Проход по нему осуществляется по фарватеру, в начале которого установлен приёмный буй.
«Вечные сухари» - запаянные в жестяную банку сухари, вобла и тому подобные продукты длительного хранения. Радость жизни для подводников и полярников.
О ракетнице. Белых медведей убивать нельзя, можно отпугивать. Для этого применяется ракетница. Звери, обитающие вокруг полярных станций и посёлков, к ней привыкают и особо не боятся, но на молодых медведей это может произвести несколько раз впечатление, пока они не поймут, что их из этой штуковины убить невозможно. Что это скорее весело, чем опасно.
Клюз - штатное место якоря, литая труба в носовой и кормовой части судна.
Одним метельным майским днём из тёплого и душного чрева ИЛ-18 на бетонную полосу аэродрома посёлка Чоккурдах спустилась по трапу группа товарищей даже отдалённо не напоминающая местное население, не смотря на то, что почти все они были обуты в кирзовые сапоги.
- Из Питера? На Белую Гору? На практику? Идите вооон к тому АН-2, это за вами прислали! - радостно сообщила прибывшим дежурная по аэропорту, одетая в форменное аэрофлотовское пальто, малиновую вязаную шапку и ярко-зелёные спортивные штаны с лампасами. Несмотря на позёмку, пронизывающий ветер и температуру около -10, её вызывающий наряд дополняли лакированные сапоги-чулки с облезлыми от мороза голенищами и правым сломанным каблуком, при ходьбе выгибающемся назад, что придавало особую пикантность всему наряду девушки.
Ошарашенные радостной простотой приёма практиканты, молча, двинулись через всё поле к одиноко стоящему на краю «кукурузнику».
* * *
Надо честно сказать, что группа будущих инженеров-судомехаников появилась в этих краях по зову кошелька. Часть народа, выпучив глаза от счастья, рванула на практику на суда загранплавания за сущие гроши, поддавшись на видимую престижность процедуры. Меньшая, но, более прагматичная часть населения решила, что на заграницу они своевременно насмотрятся, а сезонный заработок в Сибири, с её постоянным кадровым голодом, в рублёвом эквиваленте будет гораздо выше, чем валютно-шмоточная выручка сокурсников.
И они оказались правы!
Моряков в небольших сибирских пароходствах не хватало катастрофически. С учётом северных надбавок и обработок недостающих членов экипажа, зарплата была очень даже приличная.
В салоне маленького самолёта температура была аналогична забортной, но, к счастью, ветра не было. Ребята уселись на лавочки вдоль бортов. Между ними, на полу стояли коробки с куриными яйцами, накрытые страховочной сеткой. Из кабины пилотов выглянула рыжеволосая и жутко конопатая физиономия пилота.
- Ну, что, тронулись, помолясь! - весело крикнул он пассажирам и запустил двигатель. В салоне стало заметно теплее.
Он был не многим старше своих пассажиров, видимо совсем недавно окончил лётное училище. Судя по постоянному смеху и шуточкам - прибауточкам, доносящимся из-за штурвала, был он хроническим весельчаком. Впрочем, на Севере много таких самородков, без их незамысловатого юмора через месяц от тоски завоешь, а с ними бесплатная клоунада каждый божий день обеспечена.
Ещё через пару минут, многие убедились в правоте первого впечатления.
Пилот то добавлял, то сбрасывал обороты, мотор завывал, как бешенный, но самолёт категорически отказывался трогаться с места.
- Примёрзли, шишка моржовая!- коротко бросил командир второму пилоту с плоским лицом и узкими глазами аборигена. Пилот - абориген, не проронив ни слова, прыгнул, как Тарзан, на коробки с нежным продуктом, обеспечив естественный бой при транспортировке, и метнулся куда-то в хвост лайнера.
Раздался грохот раскидываемых железяк, спустя минуту откуда-то из-под коробок, как чёрт из табакерки, выскочил второй пилот и помчался, хрустя нежным продуктом, по коробкам к двери с огромной колотушкой в руках.
Мотор ревел, пилот-якут с остервенением колотил по лыжам, крепко примёрзшим к заснеженной полосе. Самолёт вдруг судорожно дёрнулся и заскрипел лыжами по полосе. В распахнутую дверь сначала влетела боевая колотушка, а потом, как бабуин, запрыгнул и сам пилот, для которого, судя по всему, эта операция была вполне привычной.
- А знаете, мужики, почему хорошо быть командиром? - извернувшись в кресле, прокричал в салон рыжий пилот.
- Не надо с колотушкой бегать! - и заржал, как жеребец. Второй пилот, даже не запыхавшись, занял своё место, и самолёт взлетел.
* * *
От Белой Горы до Восточносибирского моря шестьсот километров по петляющей по тундре Индигирке, а напрямую лёта два часа. Пока пилотировал Рыжий, самолёт летел ровно, без виражей и воздушных ям. Но как только управление брал на себя Национальный Кадр, самолёт начинало мотать во все стороны, судорожно трясти и кидать в воздушные ямы.
- Командир, убери с руля этого двоишника! - на очередном вираже закричала в один голос часть пассажиров. Вторая часть несчастных с утробным рыком заполняла гигиенические пакеты.
Последний вираж, резкое снижение и мотор выключился. Кажется, что всем, включая даже самых неукачивающихся, было уже всё равно.
Вместо того, что уже давно ожидал измученный перелётом народ, а именно: пике, штопор и конец земным мучениям, самолёт мягко коснулся полосы, загремев лыжами по редким гравийным проталинам.
Южное побережье Северного Ледовитого океана - это другая планета.
Обветшалые двухэтажные домики на сваях, вбитых в вечную мерзлоту. «Курятники» общественных удобств, с художественно торчащими бурыми сталактитами из продуктов человеческой жизнедеятельности, в подставленных снизу железных баках, подтверждающими извечную аксиому: наш человек может вполне комфортно жить где угодно.
Горы двухсотлитровых бочек, уложенных в пирамиды на берегу реки, десятки отслуживших свой срок дизелей, стоящих ровными рядами, и спирт в прозрачных поллитровках на полупустых полках единственного магазина, по восемь рублей двенадцать копеек за порцию. Как сказал один поэт, возможно даже местный, «... это Север, край неповторимый...».
В тамбуре при входе в убогий магазин, давно не бритый, дурно пахнущий гражданин с нездоровым сизым носом, в огромной кепке и калошах, одетых прямо на вязаные носки, торгует помятую, подмороженную клубнику, выращенную явно не своими руками, по пятьдесят рублей за килограмм. Торговля не идёт, местное население не спешит отовариваться весенним лакомством. Они больше привыкли к оленине, конине и строганине из омуля, в ассортименте представленными на прилавке, их не обманешь. Из деликатесов - килька в томате и солянка из кислой капусты.
Это бодрит!
* * *
Даниил и Андрей получили в отделе кадров направление на танкер СПН-711. Судно было простым, универсальным и отлично подходило для работы в этих местах.
Внутри корпуса судна находились грузовые топливные танки, а на палубе, в огромной «ванне» можно было перевозить всё, что угодно.
Андрей был родом из Петрозаводска и очень гордился тем, что в его краснокожем паспорте русские слова были продублированы на финском языке, так как у карелов нет своей письменности. По сему, в узких кругах сокурсников он носил прозвище, товарищ Ёпаролайнен, иногда сокращаемое друзьями до неприличного Ёп, или более ласкового - Дрюня, что, в общем, сути не меняло, и парня не обижало.
Данила все три года срочной службы на Северном флоте прослужил на подводной лодке.
Друзья звали его Кокер, потом стали звать его просто Джо, может быть потому, что служил он коком, а может потому, что имел от природы низкий, чуть с хрипотцой голос. Не смотря на военно-кулинарную юность, через пару лет он собирался стать нормальным судовым механиком.
Дрюня отдавал священный долг Родине в морчастях погранвойск, так что на почве своего военно-морского прошлого, ребята и сблизились.
В первых числах июня танкер, загрузив в танки восемьсот тонн авиационного бензина, двинулся вверх по реке к устью речки Мома, где круглый год в любую погоду артельщики мыли золотишко.
Несмотря на кажущуюся глушь, с началом навигации по берегам Индигирки закипела жизнь. Танкер упорно шёл вверх, преодолевая пороги с помощью дежурного буксира, оставляя за кормой хижины рыбаков по берегам, древние погосты, огромные антенны локаторных станций и полуразрушенные бараки сталинских лагерей.
Весь июнь по большой воде во все населённые пункты, расположенные вдоль реки, скорыми темпами завозилось всё, включая строевой лес. В этих местах кроме чахлых лиственниц, которые местные называли чепыжником, и не росло ничего приличного. А это добро только в печь и годилось.
В июле вода спала, и вместо топлива пароход стал возить в порт гравий, который день и ночь черпал со дна реки плавучий кран.
Однажды из грейфера посыпались какие-то кости, и вместе с ними громыхнуло по палубе огромное кривое бревно.
- Ну, мужики, повезло вам! - закричал из кабины крановщик.
- Рог мамонта поймали! - все моряки бросились на палубу рассматривать улов. В куче гравия среди костей лежал бивень мамонта, длинной почти три метра.
В последующие недели весь экипаж был занят расчленением и дележом добычи. Острая и наиболее хорошо сохранившаяся оконечность по умолчанию досталась капитану.
Потом рог распилили на большие части по десять - пятнадцать килограмм и начали вываривать в сорокалитровом бачке на камбузе. При распиловке бивень вонял нестерпимо, а при варке и того круче, но это было необходимо сделать для того, чтоб кость, пролежавшая миллионы лет без доступа воздуха, не растрескалась, стала мягче и имела товарный вид, пригодный для изготовления поделок. После этой процедуры, мотористы начали пилить большой кусок на медальоны с помощью ножовки па металлу. Ходили слухи, что в аэропортах это богатство могут отнять пограничники, ну уж больно хотелось оставить на память о Севере такую шикарную вещь. Эта тяжёлая работа в свободное от вахты время в скором времени утомила обоих. Ребята и так работали вдвоём, обрабатывая ставку третьего моториста и повара за одно, которого на судне то же не было. Оставшимся куском практиканты стали подпирать дверь в каюту.
Вскоре на этот реликт просто перестали обращать внимание.
* * *
Наступил август. Началась арктическая навигация. На бар в устье Индигирки пришёл караван морских судов. Морским путём сюда доставлялось все, начиная от стройматериалов, леса и топлива, и заканчивая одеколоном и клеем БФ, и то, и другое,
кстати, вполне годилось и для питьевых целей, когда запасы алкоголя ближе к весне, истощались.
Милях в пяти к северу лежал в дрейфе и маячил красной, как морковка, надстройкой атомоход «Арктика», который и привёл этот караван. С десяток пароходов день и ночь перегружали содержимое своих трюмов на речные суда, практически всё, что было необходимо местному населению, чтобы пережить долгую полярную зиму.
Между судами по льдинам, как по улицам небольшого посёлка, неторопливо бродили десятки белых медведей, абсолютно не обращая внимания на грохот выгрузки, визг лебёдок судовых кранов и крики работающих матросов.
Хозяева Арктики, задрав чуткие носы, ждали, когда коки сыпанут за борт камбузные отходы: рыбьи головы, кости и прочую дребедень. Выглядели они довольно мирно, но некоторые особенно пытливые, пытались вставать на задние лапы и дотянуться своим любопытным чёрным носом до среза верхней палубы. Когда степень медвежьей дерзости переполняла чашу терпения моряков, мохнатых гостей отгоняли мощными струями из пожарных рукавов, но Умкам эта игра скорее нравилась, чем отпугивала от борта.
* * *
Танкер СПН-711 шёл от приёмного буя к танкеру «Ленанефть», который стоял чуть в стороне от разгружающихся сухогрузов. Данила готовил на камбузе борщ из лосятины с кислой капустой и сушёными ингредиентами. Борщ пузырился на плите, а сам кок задумчиво глядел в безоблачную морскую даль через открытый иллюминатор и грыз хрящик. Рядом с тёплой плитой в большой миске стояла опара, из которой Данила предполагал выпечь несколько буханок хлеба, но в скором времени понял, что это вряд ли получится. Трупы дрожжей, случайно обнаруженные им в дальнем углу провизионки, категорически отказывались возбуждать тесто.
Неожиданно во рту что-то хрустнуло, и Кокер увидел впившийся в хрящ, кусок собственного зуба.
- Беда, ёшкин хобот, цингу подцепил, что ли, от нехватки витамина Ю, однозначно! Не к добру это всё! - недогрызенный остаток хряща полетел за борт вместе с частью организма Данилы.
- Хоть что-то от меня здесь на память останется, хотя всё равно обидно! - становилось абсолютно ясно, что обедать команде сегодня придётся без хлеба.
От безысходности он всё-таки положил вялое тесто в формы и засунул в духовку. Результат добил Данилу окончательно. Вместо румяных воздушных буханок, из формы вывалились тяжёлые унылые кирпичи.
- Вот же измена! Явно сегодня не мой день, - подумал повар и принялся открывать ножом банку с «вечными» сухарями. Поднимая жестяную крышку банки, он глубоко порезал руку рваным краем.
- Как пить дать, засада какая-нибудь случиться, - окончательно огорчился парень и пошёл звать население к столу.
* * *
Погрузка топлива закончилась быстро. Небольшой танкерок сел в воду почти по самый привальный брус, вровень с плавающими вокруг льдинами. Дрюня и Данила сидели в рубке, и пили чай из больших металлических кружек. Они по очереди смотрели в бинокль на то, как грузились соседние суда. Из динамика судового проигрывателя надрывалась певица Валентина Легкоступова и голосила на всю рубку про то, как тоскливо одной стоять на берегу, когда на теплоходе музыка играет. За прошедшие месяцы эти вопли достали всех моряков, но другие пластинки напоминали, в основном, о том, что Ленин всегда живой, и поэтому весь экипаж танкера относился к известному наизусть хиту философски. При таком скудном репертуаре, и вечно орущие бакланы за бортом - хор имени Пятницкого.
Вдруг Даня заметил, что челюсть друга - Ёпаролайнена начала медленно отвисать, глаза стали круглыми, как пятаки, а недопитый чай из кружки тонкой струйкой полился на палубу.
- Данила, ядрёный пупсик, у нас по палубе медведь гуляет! - ужас в его глазах был самым, что ни на есть натуральным.
Мотористы почти одновременно автоматически потянулись к кнопке авральной сигнализации. Через минуту на мостик вбежал капитан и голый до пояса старпом, молодой и рьяный недавний выпускник Якутского речного училища по фамилии Петухов.
Вид гуляющего по палубе огромного белого медведя никого не обрадовал. Стоило зверю подняться по двум трапам, и он оказался бы прямо у хлипких дверей почти полностью остеклённой рубки.
- Если он сюда доберётся, то всю рубку разворотит, и нагадит ещё. Они это любят, - подал голос Петухов. Четыре здоровых мужика стояли и молча, смотрели вниз, судорожно соображая, что же можно предпринять. Вариант с карабином даже не рассматривался, убийство белых медведей уголовно наказуемо. На соседнем танкере то же заметили медведя. Экипаж «Ленанефти» стремительно отдал швартовы, поднял якорь, и судно отошло, оставив коллег самих решать проблему сохранения полярной фауны. Всё случилось так быстро, как будто это было не большое нефтеналивное судно, а маленькая моторная лодка.
Медведь на палубе задрал морду и начал водить носом по ветру.
- Почувствовал, гад, человечину, - угрюмо сказал Мастер, который жил на Севере постоянно и был опытным охотником. Медведь вразвалочку начал двигаться в сторону трапа, ведущего на второй ярус надстройки.
- Все двери задраены, но если он сюда залезет, то к нам всем песец полярный прибежит, - сделал полезное заключение лесной человек Ёп, тоже не чуждый искусству охоты.
- А давайте ему Петуха кинем, это его потный дух мишка чует, - предложил Данила, имея в виду старпома, который нещадно гнобил практикантов по службе, утверждая своё положение на судне перед питерскими, хотя был младше их по возрасту, и в армии не служил.
Молодой старпом шутки не понял и забился в угол, обхватив руками локатор.
Неожиданно из динамика рации раздался искажённый помехами голос капитана, проходящего мимо буксира, обращённый к капитану СПН-711.
- Валерий Иванович, давай я твой зверинец из ракетницы пугану!
- Ты, что Петрович, мыла объелся! У нас почти тысяча тонн бензина в танках! Ты так медведя пуганёшь, что потом сутки наши потроха багром вылавливать будешь! - закричал в микрофон, разом вспотевший от предложения доброго товарища, капитан.
Между тем медведь всё ближе подбирался к трапу, поводя носом над палубой.
Вдруг на карело-финского лесовика Ёпаролайнена внезапно снизошло озарение.
- Джо, давай за мной в машину! Сейчас мы его причешем! - заорал он на всю Сибирь и рванул вниз по трапу со скоростью торнадо.
Скатившись по узкому трапу в машинное отделение, Дрюня покрутил головой, и, ухватившись за тиски, закреплённые на верстаке, стал пытаться оторвать их.
- Андрюха, они на болтах! - заорал Данила, пытаясь перекричать работающий дизельгенератор.
- Еп, я всё понял! - он схватил в охапку все железяки, что попались ему на глаза: пару ломов, кувалду и разводной ключ.
Дрюня выскочил из машинного отделения на жилую палубу с пустыми руками. Единственное, что было пригодно для его замысла - запасная крышка цилиндра главного двигателя, была слишком тяжела.
И тут он увидел кусок мамонтового бивня, удерживающего дверь каюты в открытом состоянии. Издав индейский победный клич, он схватил его и бросился вверх по трапу в ходовую рубку.
Между тем, михельсон, стоя задними лапами на палубе, уже лежал брюхом на трапе, занимая всю его длину.
Он неторопливо, как будто плавая, двигал поочерёдно передними и задними лапами, пытаясь вползти мохнатым пузом на палубу второго яруса надстройки. Его огромная башка, с двигающимися во все стороны ушами, сантиметр за сантиметром, поднималась над верхней ступенькой трапа.
Карело-финский медвежатник огласил населению план борьбы с супостатом, в нём проснулся пограничник.
- На счёт три, я бросаю перед его мордой железяки, ты Джо, максимально прицельно метни бивень в его череп, а ты Петухов, дави на авральную кнопку и гуди тифоном. Командуй, Валерий Иваныч, - соблюдая субординацию обратился он к капитану.
Охотники встали по номерам.
- Все готовы?....Три!!! - диким голосом заорал Мастер.
Перед мордой медведя с грохотом рассыпались ключи и ломы, как резиновая запрыгала кувалда. Зазвенели звонки авральной сигнализации, раненным слоном загудел воздушный тифон. Данила, размахнувшись, что было сил, запустил куском бивня в медвежью голову с трёхметровой высоты. Бивень гулко врезался в медвежий череп, высоко подскочил, и улетел в мутные воды Восточносибирского моря.
Мишка от нападения сверху со всего размаха ударился носом о верхнюю ступеньку трапа, и на брюхе съехал обратно на палубу. Испуганно подскочил, и, разбежавшись, бросился за борт, только брызги полетели!
- Мужики, пулей вниз, дизеля запускать. Старпом - на якорь! Быстро уходим, пока он не очухался, и своих дружков нами ужинать не привёл! - но все и сами знали, кому куда бежать, и какие ручки дёргать.
Через несколько минут загрохотали дизеля, якорь вполз в клюз, и танкер малым ходом пошёл вперёд.
Все, как-то разом успокоились. Мотористы уселись на камбузе попить холодного компота, и тут Данила увидел буханки непропеченного хлеба.
- Андрюха, хватай буханки, пошли на палубу.
Ребята, схватив чуть прихваченные коркой кирпичи, выбежали наверх. Судно заканчивало делать оборот вокруг большой льдины, по которой вразвалочку брёл обиженный бивнем по башке Умка.
- Вот тебе утешительный приз, косолапый! - закричал ему Джо, и запулил в него тяжёлой буханкой. Две буханки попали в мохнатый медвежий зад, ещё две упали перед его мордой. Мишка обнюхал добычу, поковырял её когтем, потом как-то ловко подвернул под себя задние лапы, сел на них, как маленький ребёнок, и, обхватив передними горбушку, начал её неторопливо грызть.
- А ведь он сейчас вполне мог обедать нами, - вполне серьёзно произнёс Ёпаролайнен.
- Не повезло бродяге, сегодня у него вегетарианский обед, - ответил Кокер, и друзей разобрал нервный хохот, после пережитого стресса.
* * *
В конце сентября закончилась навигация и практиканты, получив устную благодарность начальника порта и приличные деньги, вылетели в Москву обратным рейсом, с посадкой в Тикси и Игарке.
В душном салоне самолёта стоял напоённый специфическими миазмами дух сезонных рабочих. Несколько раз стюардесса по трансляции передавала убедительную просьбу экипажа и лично командира корабля, всем мужчинам одеть обувь. До Москвы было двенадцать часов лёта.
Андрей спал, а Данила листал полусвежие московские газеты.
На последней странице какой-то газетёнки, ему попалось на глаза объявление, от которого у него встали дыбом волосы на голове и бороде одновременно.
«..... художественные мастерские принимают у граждан и организаций слоновую кость по сто долларов за килограмм, и кость мамонта в хорошем состоянии по триста долларов за килограмм. Расчёт на месте. Адрес. Телефон...»
Он ткнул локтем спящего товарища.
- Гутен морген, Карл Иваныч! Ёп, ядрёна мухобойка, ты прикинь, какие бабки мы козе под капсюль пустили! Знал бы заранее - голыми руками порвал бы зверька! А я ему, козлу, ещё и хлеба дал! - и указал приятелю на объявление в газете.
Оба дружно расстроились, с горя достали припасённую, как сувенир, бутылку спирта, хлебнули прямо из ствола и занюхали рукавами бушлатов.
Потом оба забылись в липком сне, и Даниле приснилось, что он собственными руками выталкивает за борт какого-то ржавого парохода пятилетний «Фольксваген - Гольф».
В аэропорту все тепло простились друг с другом, и разбежались по своим направлениям, до первого ноября догуливать полагающиеся каникулы, перед началом нового учебного года.
На Ленинградском вокзале Даня зашёл в унылую «забегаловку», и попросил у обильной девушки за барной стойкой чашку кофе и пару конфет. За соседним столиком пристроился мутный дедулик, и, с видимым удовольствием, лакомился недоеденными более привередливыми пассажирами, пирожками.
Официантка принесла чашку и небольшое блюдечко, на котором лежали две конфетки «Мишка на Севере».
Пейзаж на обёртке кондитерских изделий напомнили о недавней потере. Даниил одним глотком выпил кофе, и с досадой шибанул кулаком по столу, расплющив конфеты прямо в фантике.
- Ты, енто, чегойто продукт переводишь, мил человек? - таинственно спросил невнятный дедушка в потёртом клетчатом пальто вечного привокзального странника.
- Извини, дед, что напугал, угощайся, - Данила кивнул деду на пару расплющенных конфет на столе.
- «Мишка на Севере» - вкусные конфеты, - хитроглазый дедушка сгрёб шоколадную труху в заскорузлую ладонь.
- И не говори, подруга, у самой муж пьяница! - грустно пошутил Даня, встал из-за стола и уныло побрёл в сторону платформы.
Много лет спустя он увидел сотни касаток и дельфинов в Гибралтарском проливе. Десятки китов, шумно пускающих фонтаны серебристых брызг посреди Атлантики. Тысячи морских котиков на островных пляжах у берегов Канады и стаи акул в Мексиканском заливе. Но больше никогда в жизни не довелось ему ещё раз увидеть, бродящие по бескрайним Арктическим льдам, стада белых медведей...
Краткий словарь специальных морских терминов.
Чоккурдах - посёлок в Якутии, недалеко от устья Индигирки при впадении её в Восточносибирское море. В нём имеется военный аэродром, пограничная застава и метеостанция. Прелестное местечко!
Бабуин - такая обезьяна. В Якутии не водится.
СПН - самоходное, палубное, наливное. Универсальное судно, с успехом эксплуатирующееся на Сибирских реках и в прибрежных морских районах. Обслуживается минимальным экипажем.
Мастер - капитан судна.
Река Мома - около 1100км. вверх по Индигирке, недалеко от полюса холода. Дикие места при полном отсутствии советской власти.
Грейфер - грузозахватное приспособление для погрузки сыпучих грузов, и переправки людей на берег с нарушением Правил техники безопасности.
Бар - мелководный морской участок в устье рек. Проход по нему осуществляется по фарватеру, в начале которого установлен приёмный буй.
«Вечные сухари» - запаянные в жестяную банку сухари, вобла и тому подобные продукты длительного хранения. Радость жизни для подводников и полярников.
О ракетнице. Белых медведей убивать нельзя, можно отпугивать. Для этого применяется ракетница. Звери, обитающие вокруг полярных станций и посёлков, к ней привыкают и особо не боятся, но на молодых медведей это может произвести несколько раз впечатление, пока они не поймут, что их из этой штуковины убить невозможно. Что это скорее весело, чем опасно.
Клюз - штатное место якоря, литая труба в носовой и кормовой части судна.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)